Чувствуй себя как дома - стр. 30

Месяц превращается в два.

Я вешаю календарь над кроватью – так удобнее.

Зачеркиваю. Ем омлет. Иду к Ласточке.

Зачеркиваю. Чищу зубы. Иду к Ласточке.

Зачеркиваю. Натягиваю дырявые носки. Иду к Ласточке…

Стоп.

Листья убраны.

Убраны!

Я зову Тору, горланю на всю улицу и не краснею: прогресс!

Хлопушка выскальзывает из дома – бледная-бледная, синяки под глазами. Я заваливаю ее вопросами, но она отвечает коротко, словно разучилась со мной общаться.

«Мы же друзья?» – спросил бы я, но сердце нырнуло даже не в пятки – в кончики пальцев ног.

А потом Тора говорит, что ее брат был спасателем. И умер.

Пообедав, я брожу по пляжу – пытаюсь откопать в памяти что-нибудь из здешних пейзажей. Люди стелются по песку сплошным ковром. В воде – каша из тел в пестрых купальниках.

Мне больно смотреть на море, изнывающее от туристов, и все же я присоединяюсь к ним – до одури жарко.

Я возвращаюсь на базу к ужину, кутаюсь в полотенце – наверное, перекупалась. На крыльце меня встречает Илона с бокалом вина.

– Ну как вы? Как море? – подмигивает она мне.

– Отлично.

Я проскальзываю в дом и нечаянно зацепляю ее плечом. Вино выплескивается на полотенце.

– Ничего-ничего! – восклицает Илона. – Я отстираю, клянусь!

– Спасибо, но…

Она выхватывает у меня из рук полотенце, и мне не остается ничего другого, кроме как отправиться к себе, чтобы поскорее переодеться в теплое. После ужина я звоню Рите и клянусь, что у меня все отлично. Мы обе понимаем, что это «отлично» и «я не знаю, кто я» – одинаковые по смыслу фразы.

Я наряжаюсь в черные джинсы и кожаную куртку, рисую стрелки. Вместо ровных линий получаются извилистые тропки. А карандаш ведь водостойкий! Рокер из меня никудышный.

Но – плевать.

Возможно, музыка подковырнет мою память, и тогда я напишу особенную книгу.

Я прихожу на концерт слишком рано для обычного человека, но для сумасшедшего писателя – в самый раз. Дурочка, надеялась, что будет тепло, но в помещении – минус сто. Даже не верится, что днем поселок плавился. И как же, черт возьми, жаль, что я не прихватила блокнот! Мне нужно законспектировать это место. Охранник забирает у меня билет и ставит на запястье синюю печать, как на документах.

Людей собралось мало. Я блуждаю по залу и изучаю интерьер. На стенах висят гитары и листики с автографами знаменитостей. Даже Boney M[9] приезжали. Над огромными бутафорными клавишами склонился восковой орел – следит за порядком.

К выступлению готовится какая-то женщина. Чересчур толстые стрелки, растрепанный хвостик, желтый пуховик, издалека смахивающий на одеяло, словно секунду назад она телепортировалась из Антарктиды… Но поет –