Чувство и чувствительность - стр. 38
В ответ он пожелал ей доброго утра и в сопровождении сэра Джона вышел из комнаты.
Теперь, когда вежливость уже не замыкала уста, сожаления и негодующие возгласы посыпались со всех сторон. Все вновь и вновь соглашались в том, как досадно, как непереносимо подобное разочарование.
– А я догадываюсь, какое это дело! – вдруг торжествующе объявила миссис Дженнингс.
– Какое же, сударыня? – хором спросили все.
– Что-нибудь с мисс Уильямс, ручаюсь вам.
– Но кто такая мисс Уильямс? – спросила Марианна.
– Как! Вы не знаете? Нет-нет, что-то о мисс Уильямс вы, конечно, слышали! Она родственница полковника, душенька. И близкая. Такая близкая, что юным барышням и знать не следует. – Чуть понизив голос, она тут же сообщила Элинор: – Это его незаконная дочь!
– Неужели!
– Да-да. И сущий его портрет. Помяните мое слово, полковник завещает ей все свое состояние.
Вернувшийся в столовую сэр Джон немедля присоединился к общим сетованиям, но в заключение сказал, что раз уж они собрались, то им следует придумать, как провести время наиболее приятным образом. После недолгого совещания все согласились, что, хотя счастье они могли обрести лишь в Уайтвелле, тем не менее прогулка в экипажах по окрестностям может послужить некоторым утешением. Приказали подать экипажи. Первым подъехал кабриолет Уиллоби, и никогда еще Марианна не сияла таким счастьем, как в ту минуту, когда впорхнула на сиденье. Уиллоби хлестнул лошадей, они скрылись среди деревьев парка, и общество снова увидело их, только когда они возвратились в Бартон-парк, причем много позднее остальных. Оба были в самом радостном расположении духа, однако объяснили лишь несколько неопределенно, что кружили по проселкам, а не отправились в холмы, как прочие.
Затем уговорились вечером потанцевать, а день провести как можно веселее. К обеду подъехали другие члены семейства Кэри, и сэр Джон с большим удовольствием заметил, что за стол село без малого двадцать человек. Уиллоби занял свое обычное место между двумя старшими мисс Дэшвуд, миссис Дженнингс села справа от Элинор, и еще не подали первого блюда, как она, наклонившись к Марианне за спиной Элинор и Уиллоби, сказала достаточно громко, чтобы услышали и они:
– А я все узнала, несмотря на ваши хитрости! Мне известно, где вы провели утро.
Марианна порозовела и быстро спросила:
– Так где же?
– А разве вы не знали, – вмешался Уиллоби, – что мы катались в моем кабриолете?
– Как не знать, шалопай вы эдакий! Вот потому-то я и потрудилась справиться, где вы катались… Надеюсь, мисс Марианна, ваш дом вам нравится. Он очень обширен, как мне хорошо известно, но я полагаю, к моему первому визиту вы его обставите заново. Когда в последний раз я была там шесть лет назад, он очень в этом нуждался.