Чувства под запретом - стр. 50
— Так пойдет? — шепчу я ему в шею.
— Вполне. Кстати, в зрительном зале прибыло. С хера ли Булавин смотрит на меня как на врага народа? Вы же с ним не….?
— Что? — я резко отрываюсь от Марата, но все-таки нахожу в себе силы не обернуться. — Конечно нет.
Марат только хмыкает: — Походу, Булавин об этом не в курсе.
— Все? Представление окончено? — интересуюсь, все еще избегая смотреть назад, хотя лопатками чувствую взгляд Александра. Ему какое дело с кем я обнимаюсь? Или все еще никак не может смириться, что зря потратил деньги на ремонт моей тачки?
— Окончено, — довольно ухмыляется Скалаев. Сейчас он похож на тигра, внезапно обнаружившего у водопоя стайку невинных антилоп. — Как насчет того, чтобы продолжить завтра на “Фабрике”? Алиса стопудово будет.
— Ты охренел? Что я в твоем притоне забыла?
— “Фабрика” — это не притон, — обиженно заявляет Скалаев.
— Да-да, прошу прощения. Это очень приличное место. В котором приличные люди занимаются исключительно приличными вещами.
Я, конечно, не верю слухам, по которым Марат прибрал к рукам наркобизнес своего покойного отца, но и в его импровизированный ночной клуб идти не собираюсь ни за какие коврижки.
Фабрика на окраине города принадлежала его отцу и обанкротилась еще лет десять назад, но то ли Скалаев-старший не хотел ее продавать, то ли покупатели не нашлись, так она и стояла заброшенная несколько лет, пока три года назад Марат не унаследовал ее после смерти отца. Насколько я знаю, у того был когда-то неплохой бизнес, но потом он повяз в долгах и в итоге сыну досталась только огромная квартира в центре города и эта самая заброшка. От квартиры он практически сразу избавился и купил себе новую тачку, чем, конечно же, шокировал окружающих, а вот фабрику оставил.
На третьем курсе он устроил там первую вечеринку, фотографии разлетелись по интернету, то ли по ним, то ли через каких-то друзей, о фабрике узнал известный блогер и договорился со Скалаевым об аренде помещения для какого-то праздника. Ну а после этого там уже проходили вечеринки на постоянной основе. Мы с ним тогда еще не дружили, но даже я была наслышана о том насколько грандиозными они были.
Марат на этом решил не останавливаться, сделал закрытым вход и ввел строгие правила по поводу неразглашения всего, что происходило внутри. В итоге место приобрело дичайшую популярность среди “золотой молодежи” и тех, кто не хотел светить своими физиономиями в обычных клубах. И это, конечно, главная причина по которой я там ни разу не была — такой публики мне и в универе хватает за глаза.