Чувства навыворот - стр. 50
«Его часы!»
С того дня, когда Вячеслав вручил их ей, минуло два с половиной месяца. Июль уже близился к концу. Позади остались все экзамены.
И школа. И даже ужасно скучный выпускной бал!
Все ушло безвозвратно. Кануло в бездну.
Хотелось верить, что впереди ее ждало безоблачное будущее.
Студенчество. Институт, о зачислении в который они с Ленкой узнали несколько дней назад. Да! Обе поступили! И их радости не было предела.
Не желая разлучаться, девушки выбрали для обучения один ВУЗ и одну профессию, мечтая также оказаться в одной группе.
«Ну, как выбрали…»
На самом-то деле выбрала Белова и благополучно уговорила ее.
А Ирине оказалось абсолютно все равно, куда идти и что изучать.
Она так и не смогла решить наверняка, кем хотела бы стать во взрослой жизни. Самоопределение у нее отсутствовало напрочь.
К счастью, ни мама Иры, ни родители Ленки не возражали.
Не давили. Не навязывали своего мнения.
Напротив, всячески поддерживали решение детей.
И неудивительно. Матери девушек тоже дружили, и уже много лет.
«Что до Славика…»
Девушка с волнением, с неким затаенным трепетом прикоснулась к массивным часам, воскрешая в памяти образ их хозяина. Красный не замечал ее с того самого рокового дня, когда Ирина додумалась так бездарно соврать ему про Юрку. И не поверил, когда она искренне старалась исправить ситуацию, рассказав правду.
«Ну, почти правду…»
Пришлось утаить информацию о своем родстве с Чижовым, потому…
Да потому что не готова она была признаться в этом злейшему школьному врагу. Опасалась недопонимания, унижений и насмешек с его стороны.
«Зря, наверное. Надо было сказать.»
Ведь с тех самых пор Красницкий всячески избегал ее, точно прокаженную. Не смотрел, как прежде. Здоровался редко и исключительно кивком головы. Делал вид, что капитально сосредоточен на учебе.
А если называть вещи своими именами, то попросту игнорировал.
Впрочем, не общался он практически ни с кем.
Стал молчаливым. Угрюмым. Задумчивым и замкнутым.
Поговаривали, будто родители собираются отправить его в Европу, для обучения в каком-нибудь дорогущем престижнейшем заведении.
На все подобные предположения он всегда отвечал одинаково:
— Возможно! Я еще не решил! Меня здесь кое-что держит…
Однажды, прямо перед ЕГЭ (толком не понимая, зачем), поддавшись странному порыву, она попыталась сама заговорить с ним.
О! Тот холодный предостерегающий взгляд Ира помнила и по сей день.
Как и до ужаса странную фразу:
— Не надо!
Уточнять, чего именно не надо, Синицына не стала. Машинально кивнув, торопливо отошла в сторонку, стараясь не сгореть от неловкости и стыда.