Чувства и вещи - стр. 100
Когда стрясется беда, заведующий новой кафедрой массовых представлений и театрализованных праздников В.А.Триадский обратится в Верховный суд РСФСР с письмом, где расскажет о том романтически-возвышенном настроении, с которым его воспитанники выходили в жизнь… Будущих Мастеров Праздника готовили празднично, может быть, даже празднично чересчур.
О нет! – они не были оранжерейными растениями, хотя бы потому, что попали в институт, на новое, необыденное отделение из совершенно обыденной жизни, куда и должны были потом вернуться. Но в том-то и дело, что В.А.Триадский учил их разнообразить, оживлять эту обыденность, не только расцвечивать шумными фейерверками, но и одарять милыми неожиданностями, учил одухотворять повседневность, очеловечивать, казалось бы, казенные мероприятия, радовать непрерывно непривычными мелочами.
У них постепенно вырабатывалась особая философия, осмысливающая высшую суть их будущего поприща: если посмотреть зорко, все в жизни высокопразднично – работа, общение, любовь, воспитание детей, отдых, путешествия, даже уборка дома, – надо лишь уметь это увидеть, почувствовать, выявить, заставить заиграть. И они, воспитанники В.А.Триадского, будут не режиссерами некиих надуманных, искусственно-театральных действий, а как бы художниками самой жизни, и для этого должны нести в себе самих доброжелательность, дар понимания и сочувствия.
С этим и вышел в жизнь первый выпуск нового отделения. Одним из лучших был в нем Вячеслав Залецило, судимый потом за покушение на умышленное убийство, не повлекшее тяжких последствий лишь потому, что жертвы защищались и убежали.
Новая красивая должность «Мастер Праздника» вызывала естественную гордость в Институте культуры, но тем не менее ни в одном Доме культуры нет ее в штатном расписании. Не было ее и в Зарайске, родном городе Залецило, куда он вернулся с семьей после окончания института по договоренности с отделом культуры горсовета и откуда официально сообщили в Москву (в министерство и институт), что Залецило назначен на должность художественного руководителя Дома культуры.
Но и этой должности в Доме культуры не было. Точнее, при хорошем финансовом состоянии директор мог собственной волей ее учредить, но дела Дома культуры обстояли весьма неважно, и Залецило начали оформлять на те должности, которые были в штатном расписании постоянными.
Директор Анна Михайловна Егорова поручила ему создание эстрадно-танцевального ансамбля, который мог бы играть на вечерах танцев. Вячеслав Станиславович, любивший с детства музыку, как мы помним, и игравший сам на нескольких инструментах, начал работать с радостью. У него зародилась идея особых танцевальных вечеров, где бы танцы чередовались с милыми шутками, необидными розыгрышами, остроумными викторинами, неожиданными играми. Он хотел работать и для денег – они действительно нужны были Дому культуры, – и для души, точнее, для душ тех, кто будет танцевать, веселиться, угадывать, шутить на задуманных им вечерах. Он нашел единомышленников в художественной самодеятельности Зарайска, начал репетировать, сочинять викторину, выдумывать игры. И в самой увлекательной стадии этой работы, когда замысел танцевального вечера нового типа, лишенного совершенно пошлости и банальщины, вечера, когда не одно лишь тело радуется, но и душа, начал обретать реальные очертания, последовало категорическое распоряжение Егоровой: «Завтра, в субботу, играйте!» «Мы репетируем меньше десяти дней, – объяснил Залецило, – ни в музыкальном, ни в эстетическом отношении…» – «Играйте!» – «Оркестр не в состоянии хорошо играть завтра, даже если это будет обычный танцевальный вечер». – «Мне безразлично, хорошо он будет играть или нехорошо, важно, чтобы он играл!»