Чуть больше о драконах - стр. 34
***
Лорд Гордон Бьорн-младший, тоже успевший скинуть ученическую мантию и избавиться от «хвоста» из воздыхательниц, поджидал меня возле Второго загона.
– Пойдем, – сказал мне.
Правда, перед этим его взгляд задержался на моей груди, обтянутой простенькой серой туникой, затем скользнул к бедрам в узких штанах, после чего он уставился на мою прическу – строгие косы, уложенные на голове по традициям Южной Провинции. Ничего не сказал, но хмыкнул, словно спрашивал сам у себя: а не зря ли я разоделась так, словно настоящая наездница из Южных прерий?
Но затем юный лорд Бьорн посмотрел на дирак на моем правом запястье, отличительный знак всех наездников с Юга – кожаный шнурок с маленькими деревянными фигурками кайеров, равных количеству объезженных кайеров и выигранных забегов, – и его темные брови полезли вверх.
Дирак с маленькой фигуркой кайера подарил мне отец после того, как посадил на первого моего ящера. Мне тогда было меньше года, и с тех пор папа всем рассказывал, что ездить верхом я научилась раньше, чем ходить.
Ивлин, кстати, никакого интереса к кайерам не проявляла, старательно их избегая, зато Джосс пошел по моим стопам, чем несказанно радовал папу – одного из крупнейших заводчиков в Южной Провинции. Правда, кайеров мы выращивали не на убой – это вообще было за пределом моего понимания, – а на бега, и папа не оставлял мечту вывести новую, быстроногую породу.
Стремился к этому всю свою жизнь, и его усилия не прошли даром. Скрещивал чернохвостиков и морнийских тяжелоногов, добавляя немного от дормийцев и диких ящеров, до сих пор пасущихся на пустошах Кайер-Дума, где не ступала нога человека.
Тут Гордон Бьорн снял защитное заклинание и пропустил меня в святая святых Наездников Академии, и мы пошли с ним в сторону вытянутого здания просторной каменной конюшни. Я шагала молча и лишь иногда косилась на вырез его распахнутой рубахи, в котором виднелась загорелая, несомненно, мужественная грудь лорда Бьорна, рассказывающего мне о своей семье. Слушала о том, что у его отца тоже есть обширные владения на юге Центральной Провинции, но он ими не слишком-то интересуется, увлеченный карьерой при дворе.
Зато Гордон с детства мечтал разводить кайеров. Вернее, вывести свою, быстроногую породу, как и мой отец.
– Итак, насколько хорошо наследница «Горячих Ключей» умеет держаться в седле? – спросил он с улыбкой, когда мы подошли к загону с травоядными кайерами.
На это я пожала плечами, потому что предпочитала ездить без седла.
Оказалось, к этому времени он успел кое-что обо мне разузнать – расспросил о моей семье в деканате, где к нему явно неровно дышали.