Чуров и Чурбанов - стр. 21

– Эта люстра уже давно там висит, – Аги. – Не бойтесь.

– А на окошке кто там у вас сидит курит? Это сестра ваша тоже? Скажите, чтоб не курила!

Чуров перевернул её, подложил поудобнее ветхое полотенце под спину.

– Никто у нас на окошке не курит, – Аги быстренько, и Чуров кивнул, и оба старательно отворотились от окна, потому что действительно сидит и курит, дым выпускает в неровную трещину-щель. И она, на подоконнике сидящая, посмотрела потом на люстру, и люстра покачнулась. Слегка. И трещины на потолке напряглись, набухли, как вены у бабы Вали.

(Чуров проснулся и обнаружил, что он на лекции. Положил голову щекой на парту. Внизу появился автомат по продаже кофе. Ново… введение… в кардиологию. Итак, на прошлой лекции. Мы разобрали. А сегодня мы разберём. Толстая чуровская щека расплющилась. Её грел стоящий рядом тёплый коричневый стаканчик с мутным бурым кофием. Стенка стаканчика запотела. Левая коронарная артерия начинается из левого заднего синуса Вальсальвы. Чуров как во сне услышал голос лектора, он знал – надо бы приподняться и что-то бы да записать, да вот хоть кофе отхлебнуть. Она представляет собой широкий, но короткий ствол длиной обычно не более 10–11 мм. Мятная конфета жгла расплющенную щеку изнутри.)