Чумовая ночь под Рождество - стр. 23

– Эй-эй, Иван Иваныч, а вы не слишком ли размахнулись, обещая двойной тариф? – от всей бумажной души возмутилась главный бухгалтер, но Бобриков, не обращая на нее внимания, продолжал щедро раздавать «новогодние подарки». – Сразу же по окончании праздничных дней я дам вам по два дополнительных отгула… по очереди, естественно. Ну, и как обычно, особые премии тем, кто получает статус – лучший работник года, – подробно объяснил Иван Иванович, чем сразу же потушил разгоревшийся пожар негодования.

– Но я правда не могу работать на Рождество. Я еду к родителям, у меня уже и билет забронирован… – начала возражать Маргарита, но Бобриков ее уже не слушал.

– Вот и отлично! Вот и договорились! Собрание считаю закрытым, можете расходиться по рабочим местам и приступать к своим обязанностям. Риточка, душа моя, не забудь, пожалуйста, что в ближайшие три дня я жду тебя в своем кабинете с готовым материалом, – напомнил он и торопливым колобком покинул зал ресторана.

– Вот черт, ну и влипла! – вознегодовала Рита, нервно комкая салфетку, которую схватила со стола. – А ты говорила, что бомба в одно место дважды не падает, – проворчала она, повернувшись к Наталье.

– А что сразу я-то? – развела та руками. – Кто же мог предположить, что у этого советника мэра с головой не все в порядке? Нашел где Рождество встречать!

– Кто меня за язык дернул ляпнуть про эти «Вечера на хуторе»? – в который раз повторила Маргарита. – И что мне теперь говорить родителям? Опять сказаться больной?

– А что, это неплохая идея, между прочим, – оживилась Наташа. – Ты им позвони и скажи, что неважно себя чувствуешь, но ужас как хочешь их видеть. Пусть они к тебе приедут, раз у тебя такой возможности нет. Мои вон на мой день рождения приезжали, им очень понравилось. А твои и вовсе в Москве столько лет прожили, когда твой отец здесь служил, им должно быть интересно.

– Точно, наверное, я так и сделаю, ты, Натка, совершенно права, – согласилась с ней Маргарита. – Пусть родители наконец-то у меня погостят, заодно и Москву им покажу, чтобы увидели, как она изменилась. Ведь они последний раз здесь были пятнадцать лет назад, когда папину часть расформировали и нам пришлось уехать в Одессу. Самый разгар перестройки был, знаменитые девяностые.

– Это было давно и «неправда» – засмеялась Наталья. – Хорошо, что ты додумалась вернуться в столицу после окончания школы и меня за собой притащила. А то сидели бы сейчас с тобой в Одессе-маме, как две клуши, и жизнь летела бы мимо нас со страшным свистом – вжик, вжик, вжик, уноси готовенького. А здесь красота и все тридцать три удовольствия. Жизнь бьет ключом, причем не всегда по голове, и это уже хорошо. Правда, немного в старых девах мы с тобой засиделись, а это непорядок, – тяжело вздохнула она.