Чума на его голову - стр. 22
Отступила на шаг, Но Демид ловко перехвалит за ладонь и дернул к себе.
– Сомневаюсь. За все двенадцать лет, что здесь живешь, ты ни разу этим не поинтересовалась.
– Потому что…
– Хватит. Если уж тебе суждено взлететь на воздух, то пусть это произойдет из-за твоего сложного характера, а не потому, что ты не знаешь, какой кран требовалось повернуть.
Он почти насильно втянул меня внутрь, повернул к нагромождению разного размера труб и нескольких выкрашенных в красный цвет кранов.
– Вот этот, – ткнул пальцем в один из них и повернул его горизонтально. – Слышишь, тишина, а когда я установлю в вертикальное положение, заработает насос.
Демид продемонстрировал озвученное.
– Запомнила? – произнесенный практически на ухо вопрос, заставил замереть.
Мы стояли слишком близко друг к другу, чего не делали уже очень давно. И в этот момент Гадаров не казался уже моим рыцарем, героем, наставником и каменной стеной, к которой я привыкла.
Я четко ощутила, что он изменился. Стал другим.
Чужим мужчиной, который вот-вот собирался обручиться с другой женщиной.
Холод пробежал по всему телу, замораживая. Я вдруг почувствовала себя страшно неловко и уязвимо.
– Ты меня слышишь, Саша? – молчание Демиду пришлось явно не по вкусу. – Теперь-то ты уже не легкомысленная девчонка. И если смогла защитить многотысячный проект, то, думаю, сможешь запомнить и нужный кран и то, как включается насос.
Слова задели. Только у него в одной фразе похвала могла идти нога в ногу с упреком.
– Слушай! Оставь меня в покое! – огрызнулась и дернулась в сторону, чтобы отойти, но Демид будто этого не почувствовал.
Его руки были такими горячими и сильными, грудь слишком широкой и близкой, а собственная потребность умолять, чтобы он меня никогда не отпускал, такой шокирующей, что я испугалась по-настоящему и дёрнулась еще сильнее.
– Я не легкомысленная, – рыкнула сердито и громко. – И прекрати вести себя со мной так высокомерно, это бесит.
Ожидала резкой отповеди, потому даже взгляд не поднимала, чтобы не наткнуться на метающие гром и молнии серые глаза. Но ответ прозвучал мягко:
– Не волнуйся, тебе недолго осталось меня терпеть. Скоро я съеду, и никто не будет тебе мешать.
И меня тут же отпустили.
Разрыв между ожиданием и реальностью оказался таким огромным, что я растерялась, чувствуя себя идиоткой. Той самой легкомысленной девчонкой.
Накатил безудержный стыд за нелепую вспышку, а за ним сожаление, что время нельзя отмотать назад, чтобы не говорить того, за что теперь хотелось откусить себе язык.
– Демид, я не то хотела...
– Мне кажется, ты никогда не знаешь, чего хочешь, – обрубил он все также тихо. – А когда поймешь, может оказаться слишком поздно.