Чухра - стр. 39
Скосив глаза, я увидел почти хирургический стол, отливающий весь нержавейкой. В дальнем конце было большое окно, а над столом висел…, трудно сказать что именно, но напоминало большой, квадратный прожектор, но плоский и изогнутый внутрь. Крепился он к потолку на одной тоненькой проволочке, на которой в принципе не мог висеть, но он висел. У изголовья стола, стоял огромный куб из металла и из него, параллельно столу, на высоте вытянутой руки, нависал козырек. У стены за столом стояли три шкафа с прозрачными дверками и на полках в шкафах, за стеклом, можно было разобрать незнакомые приборы…, может это и не приборы, но выглядели как приборы. Бутылочки различных форм и размеров и несколько пакетов на нижних полках. Если запрокинуть голову, можно было увидеть единственную в комнате дверь, и почему-то я был уверен, что она заперта.
Долго лежать и осматриваться мне не позволили. Как только я зашевелился, стараясь рассмотреть, что у меня за головой, за дверью послышались разговоры, а потом что-то звучно щелкнуло, и дверь распахнулась. В комнату вошло два человека и один из них, который чуть выше и тоньше, спросил…
Вот что спросил, я не понял. Он говорил достаточно быстро и понимание сказанного до меня не доходило. А то, что он спросил, это можно было понять по тону и интонации. Я улыбнулся в ответ и тогда второй мужчина, растягивая слова поинтересовался.
– Ты меня понимаешь?
"О да". – Хотелось мне сказать. Это выражение я запомнил, так как не однократно слышал его то женщины. Но сразу ответить не получилось, и мужчина разочарованно развел руками, как будто хотел сказать второму мужчине, что он сделал все, что мог. Они общаясь между собой развернулись и ушли.
Буквально минут через десять в комнату вошли два бугая и в четыре руки переложили меня на блестящий стол. Зачем надо было использовать их двоих, если и у одного бугая, такие здоровые лапищи, что хватило бы переложить и двоих, таких как я.
На мое удивление, когда эти бугаи переносили меня, мое тело не подчинялось мне и казалось, оно живет отдельной жизнью от моего сознания. Меня осторожно положили на блестящий стол, надо заметить на холодный метал, и меня непроизвольно выгнуло. Лапа одного из бугаев легла мне на грудь, и он прижал меня к столу. Спина постепенно привыкла к холодной поверхности, и я перестал дергаться. Хотя, под такой лапищей, и с моим силами, дергаться было бесполезно.
Я не знаю, что они там делали, но непонятная сила прижала меня к поверхности стола и лапа с моей груди убралась. Вот теперь, я действительно не мог пошевелиться, и мне оставалось только смотреть на блестящий козырек надо мной. Мой слух докладывал, что в комнату кто-то входил, выходили, слышались разговоры и в конце концов, мое сознание поплыло и меня накрыла темнота.