"Чудовищный" секрет Авроры, или Магистра не дразнить! - стр. 28

Близнец, совершенно на меня не похожий. Мой самый частый пациент. Мой доблестный брат.

Ему досталась лучшая половина родительских генов. Темная челка, которую так и хотелось подстричь, падала на лоб, закрывая насыщенно-карие, почти черные глаза. Его жесткие волосы лежали волосок к волоску и почти не путались (если расчесывать хоть изредка, конечно), что вызывало отчаянную зависть. Ведь мои лохматились намертво от любого дуновения ветра! В детстве мама, орудуя в моей гриве щеткой, натурально рыдала. Ну и где справедливость?

Мне же от папы достались лишь острые скулы, вздернутый нос и упрямый подбородок. Ну ладно, ладно! Нос и подбородок у меня в саму себя. Но скулы – точно отцовские.

Меня считали легкомысленной, слишком живой, без меры упрямой, много болтающей и суетливой… Возможно, такой я и была – ровно до тех пор, пока дело не доходило до угрозы жизни какому-нибудь существу. Арт же выглядел сдержанным, серьезным, задумчивым, даже замкнутым… пока не доходило до драки на спор.

А еще временами он бывал жутким язвой. Так и подмывало подсыпать ему в кофе всесторонне расслабляющий порошок!

Брат нахмурился, сдвинув угольно-черные брови к переносице. Опять был чем-то недоволен. Или он мысли мои про расслабляющий порошок прочитал?

– Ты так застыла, словно замышляешь переворот, – поймал меня на горячем любимый брат.

– Всего лишь маленькую скромную диверсию, – я поморщила нос и азартно закусила губу.

Да нет, не мог он прочесть мои мысли! А значит, идея с расслабляющим порошком в силе.

Почему не мог? Во-первых, это просто легенда, что близнецы по магической капле способны проникать в сознание друг к другу. А во-вторых, я недавно у матери позаимствовала фамильный медальон, зачарованный на «Ментальный щит».

Мерзкая Вяземская еще весной грозилась подсыпать мне обезволивающее зелье и заставить влезть голышом в вольер с иглохвостами. Так что к началу учебного года я подготовилась всесторонне. Не нужны мне иголки в… Нигде, в общем, не нужны.

– А ты все еще сохнешь по папиному воспитаннику, этому Хайву? – вздернув бровь, как бы мимоходом поинтересовался брат. – Видел его час назад в административном корпусе. Все так же кудряв и… Эй, что с тобой?

Один – ноль. Ну нет, демоненок, расслабляющим порошком ты не отделаешься…

Живот скрутило, во рту резко пересохло. Вот же гадство! И что со мной происходит?

– И вовсе я не сохну, – проблеяла, растирая стремительно краснеющие щеки. Мол, им так и положено, так и задумано. – Иди уже, Арт, с глаз моих и тоже по кому-нибудь посохни.

– Обойдутся. Буду цвести и пахнуть всем назло, – он задрал руки к потолку, намекая, что готов источать аромат богов немедля.