Чудовищная лавка попаданки - стр. 54

– Да хватайся же! – лицо Алины дрогнуло, слезы потекли по щекам. – Креван!

Я вцепился в ветку – пальцы соскользнули, обрывая зеленую чешую листьев, но я схватился снова. А потом стало темно.

Я очнулся от того, что чьи-то руки хлопали меня по щекам – сильные такие руки, сильные и очень легкие. На лоб упала теплая капля: я открыл глаза, увидел лицо Алины над собой и понял, что она плакала.

День давно уполз к закату. На болота надвигался вечер. Я сумел разорвать водного горса, а Алина выволокла меня из объятий русалки. Многовато приключений для одного дня, с учетом того, как началось наше утро.

– Жив? – спросила Алина, вытирая слезы. Она сейчас была строгой и какой-то очень взрослой. Я шевельнулся – надо же, могу сесть на траве, и магия снова сгущается во мне золотым облаком – и спросил:

– Ты выйдешь за меня замуж?

Алина посмотрела на меня, как на душевнобольного. Провела по лицу грязной ладонью.

А мне вдруг сделалось смешно.

– Просто если девушка вытаскивает из болота, из русалочьих лап, то надо быть дураком, чтобы не взять ее в жены, – объяснил я. – Так что повторю свой вопрос: ты выйдешь за меня замуж?

Алина всхлипнула.

– Ты здесь провалялся несколько часов без сознания, – едва слышно прошептала она. – Уже вечер. Мы не успеем вернуться в город, я не выполню заказ и… Креван, я согласна. Но мы не успеем.

Рюкзак по-прежнему валялся на земле – я подтянул его поближе, убедился, что с болотным зеркалом ничего не случилось, и сказал:

– Главное, что ты согласна. А с остальным разберемся.

***

Алина

Поверить не могу: я попала в другой мир и через несколько дней получила предложение руки и сердца.

От мужчины, который успел спасти меня от проклятия ведьмы. А я вытащила его из болота.

Тело казалось одеревеневшим, чужим. Руки не слушались, ноги дрожали. Я была по уши в грязи – прекрасный вид для того, чтобы сказать “Я согласна”.

И мы не успеем добраться до города, и я не вручу зеркало дракону. У нас осталось несколько часов – даже если мы бегом бросимся на станцию, это не значит, что поезд подойдет к ней сразу же.

Мне хотелось поднять голову к небу и заорать во всю глотку. Отчаяние накатывало ледяными волнами. Я не могла понять одного: почему Креван так спокоен? Он выглядел так, словно мы по-прежнему были на пикнике.

– И как мы будем с этим разбираться? – слезы снова заструились по щекам, и я не могла их остановить. Не хватало сил. – Что тут можно сделать? Мы же не полетим по воздуху, как птицы…

Протянув руку, Креван смахнул слезу с моей щеки – все во мне замерло от этого прикосновения. Так замирают, боясь спугнуть что-то очень хорошее, очень светлое и доброе.