Чудовище в плену красавицы - стр. 7
И вот какими они стали… Изрядно потрепанными, за исключением Филипа. О своем беспечном на вид друге Адам беспокоился больше всего. По своему опыту он знал, что по-настоящему беззаботных людей мало, а те, кто напускает на себя вид беззаботности, в глубине души могут переживать сильнейшие травмы.
– Не верю! – вскричал Филип. – Как только она узнает размер твоего… банковского счета, она кинется на любую роль, только предложи!
– Ты так во мне уверен, я просто поражен, – заметил Раф.
– По обаянию Адам тебе и в подметки не годится, тут даже спорить нечего!
Адам стиснул зубы.
– Боюсь, я вряд ли приду на вечеринку, – процедил он сквозь зубы.
– Я так и думал, – усмехнулся Филип. – Но такого ответа не приемлю! В ближайшее время я намереваюсь занять трон. Может быть, отец вздумает от нас отгородиться, объявит нас островитянами, но я этого не потерплю. Я хочу образовать союз с тобой, Адам, и твоей страной, и с тобой, Раф, чтобы ты внедрил в Санта-Милагро экономику. Знаю, Адам, последние годы ты провел в тени, но правление наместника подходит к концу, и, судя по тому, что твои фотки молниеносно разошлись по таблоидам, тебе пора брать страну в свои руки. Твой облик, каким бы он ни был, все равно станет популярным в народе. Заскочи хоть ненадолго, Адам. Докажи, что ты не трус!
– Что тут доказывать?! – Филип иногда очень сильно раздражал Адама. – Ну, выйду я в свет, но власти-то у меня не прибавится!
– Чушь собачья! Посмотри на Рафа! Если бы он мог, он бы давным-давно ушел в подполье!
Раф рассмеялся, но смех его был невеселым.
– Но я не изувечен. Я просто слепой, – проговорил Раф.
– Вот именно! – вскричал Филип. – Лучшего способа вернуть влияние и власть просто не существует! Да, я в курсе, как ты ненавидишь папарацци за то, что они сделали с тобой и с твоей семьей. Но неужели ты позволишь им командовать парадом? Публиковать фотографии пресловутого чудовища Олимпиоса и придумывать к ним возмутительные заголовки? Да перестань, Адам! Мой школьный друг никогда бы не допустил подобного! Если не ради себя, то ради Ианты.
Если бы Филип очутился сейчас перед ним, ему бы не поздоровилось за то, что он упомянул жену Адама. Но зерно истины в его словах все-таки присутствовало. Стоило признаться, Адам сам о том же подумывал, но Филип этого не знал.
– Возьми в руки бразды правления, – настаивал Филип. – Откройся миру, и Олимпиос снова станет твоим.
«Вот и нашлось применение для моей прекрасной пленницы», – подумал Адам.
– Когда будет вечеринка?
– Через месяц, – ответил Филип. – Главное, чтобы папаша до этого времени продержался.