Чудовище лощин - стр. 24
Кимерцы вновь загалдели. Жители лощин с улыбками смотрели на них.
– Благослови Создатель Зелёные лощины, куда боится ступить Наг Безымянный!
Теперь уже местные разразились восторженными криками.
– Благослови Создатель Анниеру, – продолжил Подо.
Воцарилась почтительная тишина. Мужчины и женщины склонили головы.
– Пусть это великое королевство возродится из пепла. – Подо взглянул на Нию и Артама, потом на Джаннера и Лили.
– Пусть Создатель хранит Кальмара сегодня, – произнёс Джаннер так тихо, что его услышали только родные.
– Да будет так, – сказал Артам.
Дверь кухни отворилась, и подавальщики стали выносить подносы, уставленные дымящимися мисками. Посетители оживлённо загалдели. Джаннер старался есть и радоваться, но веселиться от души мешала тревога за брата. Он молился, чтобы Радрик сдержал слово и чтобы Кальмара вкусно кормили и не обижали, пока родные его не освободят.
Когда они покончили с едой, Норн, тощий и лысый хозяин таверны, проводил гостей в комнаты. Он был особенно проворен и любезен: ведь Данниби привёл к нему толпу клиентов и пообещал полный чан бузинной наливки со следующего урожая. В каждой спальне стояли две кровати, поэтому Ния и Лили заняли одну комнату, Оскар и Подо другую, а Джаннер и Артам третью. Комнаты были простые, но уютные, с мягкими постелями, шкафом для одежды и письменным столом.
Норн принёс мазь и чистые бинты для перевязки. Мазь была в глиняном кувшине, и, когда Ния открыла его, по комнате разнёсся горьковатый запах.
– Что это? – спросил Джаннер, поморщившись.
– То, чего мне страшно не хватало на корабле, – сказала Ния и обмакнула в кувшин чистый лоскут. – Это смесь мелко нарезанного чеснука, сока слизевицы и корня смеклы. Мы называем её небальзам. Он не только быстро заживляет раны, но и снимает боль. Ложись.
Джаннер морщился от каждого прикосновения, но раны сразу же охватило приятное тепло. Ему вдруг стало очень трудно держать глаза открытыми; возможно, таково было действие снадобья.
Ния накрыла Джаннера одеялом до подбородка.
– Я разбужу тебя к завтраку, – сказала она и поцеловала сына в лоб. – Отдыхай. Завтра перед советом надо будет помыться и переодеться. Я точно не засну, зная, что мой сын совсем один в тюремной камере.
– Мне совсем не хочется спать, – зевнув, произнёс Джаннер… и настало утро.
Он спустился на первый этаж и обнаружил, что все уплетают овсянку с молоком. Не успели они покончить с завтраком, как пришёл Данниби, чтобы проводить их в Твердыню.
Гавань окутывал утренний туман, заслонив всё, кроме вершин утёсов, где мерцали крошечные огоньки сигнальных костров. Пока Ветрокрылы шли к Твердыне, город просыпался. На ветвях деревьев, растущих вдоль улиц, пели птицы. Скрипели садовые калитки – мужчины и женщины всех возрастов, ещё сонные, выходили навстречу новому дню. Собаки сбегали с крылечек, чтобы отправиться на утреннюю прогулку. По улицам, громыхая, катились повозки.