Чудовище без красавицы - стр. 27
Он даже засмеялся, когда женщина шлепнула его по руке и с видимым удовольствием оглядел ее всю вновь.
И почему он никогда раньше не обращал внимание на пышек? Не сказать, конечно, что она полная, просто… аппетитная! Да, именно так ее можно назвать! Вмиг ему захотелось попробовать на вкус поцелуй этой женщины, прикоснуться своими губами к ее, и запустить руку в ее светлые волосы – тоже, кстати, упущение! Он не любил блондинок! – намотать их на руку и запрокинуть ее голову, чтобы шея и грудь оказались обнаженными, свободными… Интересно, вершины ее грудей розовые?
Алина попыталась отступить, но была жестко схвачена сильными руками и привлечена к телу Гердфорта. Он буквально вжал ее в свой мощный торс, потом вцепился в волосы на затылке, отчего мурашки побежали по коже шеи и спины до самого копчика, а затем самым возмутительным образом буквально всосался в ее губы, заставляя ее пискнуть и впустить наглый язык к себе в рот. И ведь самое ужасное, что ей это все понравилось! Настолько, что она почти простонала что-то, едва ее наклонили назад, выгибая немыслимым образом, и тут же выпуская в диким воплем из рук, что неминуемо привело к падению. Больно треснувшись спиной о стоявшее позади кресло и попой при падении на пол, Алина зажала рот и издала какой-то истерический смешок – в зад Люциуса вцепилась зубами Алианна, повисшая всем телом и упиравшаяся когтистыми лапами в тело и ноги хозяина.
******
Люциус мчался по темному коридору в сторону своих покоев, чеканя шаг и гулко стуча каблуками туфель по каменному полу. Он был зол. Вернее, не так – он был не просто зол, он был в бешенстве! Ноздри его гневно раздувались, глаза метали молнии, брови сдвинулись к самой переносице, и увидь его кто сейчас из слуг, упал бы в обморок от страха.
Перед мысленным взором господаря Романдии то и дело возникало хохочущее лицо этой… этой… этой розовой плюшки, мать ее за ногу! Едва неведомое существо вцепилось в зад мужчины, едва он осознал, что не понимает, что случилось, заметался по комнате, снося мебель и пытаясь избавиться от этих жутких ощущений, как услышал сначала сдавленный смешок, а потом и вовсе хохот. Эта девица смела смеяться над ним! Да ни одна женщина такого себе не позволяла! Все они трепетали перед его персоной и смиренно ждали внимания!