Чудовища, рожденные и созданные - стр. 13
– Марш в свою комнату! Живо!
Пойди я в самом деле к себе, непременно бы что-нибудь поломала. Так что вместо этого я заглядываю к Лирии.
На ней одна из моих старых рубашек и юбка из лоскутов, сшитая для неё мамой. Я сажусь на край матраса, принадлежавшего прежде мне. Уставшие мышцы кричат от облегчения: я наконец-то присела и не двигаюсь.
– И как только ты сохранила причёску? – Лирия надувает губы. Большие глазёнки, обрамлённые короткой чёлкой, широко раскрыты. Она ещё слишком мала для татуировок. – Я думала, ты чуть не умерла.
– Умирание взял на себя наш очень храбрый братец.
Лирия хихикает, даже не догадываясь, насколько это близко к правде, но поворачивается на бок, пытаясь сдержать кашель.
– Я нарисовала новую картину, – говорит она тихим голосом, чтобы скрыть осиплость. – Крейн вчера принесла мне новые краски.
– Она здесь? – Я тянусь к взятому с рук столику, в котором Лирия хранит рисунки. Мы с Эмриком спасли его с чёрного рынка. На нём стоит один из синих горшков, которые я мастерю. Он украшен ракушками – Лирия их обожает. Папа собирался выбросить стол в океан, когда сообразил, где мы его раздобыли, но оставил его для удобства Лирии.
Для съёмщиков безопасность, которую дарует нам дом, – мечта. Пускай он и представлен бункером с четырьмя комнатами размером со спичечный коробок и стенами с острыми, как кости, краями. А ещё он угроза от совета Офира, который правит всеми десятью островами. Это напоминание о выпавшей на нашу долю работе. О нашем хрупком положении в великом устройстве вещей.
Папе нравится делать вид, что эта убогая роскошь не достигается ценой того, что наша семья вынуждена вечно охотиться. Как и нашим собратьям-съёмщикам, считающим нас предателями. Имя «Охотник» всегда делало своего обладателя одиноким в этом мире.
Лирия сворачивается рядом со мной калачиком, одной рукой обнимая меня за талию, и кладёт голову мне на плечо.
Она делала так малышкой: до того как заболела. Мы с Эмриком тайком выводили её ночью на улицу. На пляже мы разговаривали, бегали и смеялись, наблюдая за красно-жёлтыми звёздами Огненного Корабля, мерцавшими в небе, словно огоньки свечей. Ночь – это время, когда остров Солония подвержен прихотям амфибий вроде мариленей, поэтому после заката действуют ограничения. Но ещё ночь – это время, когда мы можем дышать и позволять ветру самозабвенно осыпать нашу кожу поцелуями.
Я пролистываю рисунки.
– Ты нарисовала святилище?
За официальной границей города, в конце песчаной косы, находится реликвия прошлого Офира: эмпирейское святилище. Сверкающий чёрный гигант, святилище, – одно из чудес света. Оно расположено на том самом месте, где потерпело крушение тысячу лет назад, перевозя мореплавателей, наших эмпирейских старейшин. Сферическая конструкция, собранная деталь за деталью из обломков корабля историками и рабочими, теперь частично музей. Какой бы метод ни приводил подлинник в движение, он сгинул вместе с мудростью эмпирейских старейшин.