Чудовища не ошибаются - стр. 15
Рылась я долго. Карандаши, маркеры, стикеры, обычные ручки… Где же элитные? Может, я их переложила?..
Я залезала всё глубже и глубже, наклоняясь всё сильнее. Я уже готовилась встать на колени, чтобы обшарить совсем неизведанные глубины шкафа, но в этот момент вдруг почувствовала чей-то взгляд на своей… попе.
Я застыла, сжала в ладони одну из найденных обычных ручек, вздохнула. Этот взгляд уже почти приподнял мне юбку…
Может, мне чудится? Паранойя, так сказать. У Разумовского всё что угодно можно заработать, от геморроя до невроза, и паранойю в том числе.
Нет, мне не чудилось. К сожалению.
Я обернулась и обнаружила, что в двух шагах от меня стоит босс и с огромным удовлетворением на лице пялится на мою задницу.
Ы-ы-ы!
— Простите, — выдохнула я, попыталась выпрямиться и стукнулась башкой о полку шкафа. — Ай!
Разумовский подскочил, помог мне подняться.
— И за что ты просила прощения? — спросил иронично. Я потерла ушибленную макушку и чистосердечно призналась:
— За то, что стояла к вам не тем местом.
— А, — он кивнул. — То есть, ты редкий человек с глазами на затылке. Я учту.
— Не поняла?.. — пробормотала я. Это он типа пошутил?
— Ты же ручку искала. Как её можно искать в шкафу, но лицом ко мне? Только если глаза на затылке.
— Нет, глаз на затылке у меня нет, — вздохнула я и поморщилась: шишку всё-таки заработала. — Только шило в жо… Ой, извините.
Олеся! Совсем расслабилась! Или тебе эта полка в шкафу умудрилась мозг выбить? Ругаться имеет право только босс! Ты же живёшь по принципу детской песенки: жопа есть, а слова — нет!
Но Разумовский не обратил внимание на мою ошибку.
— Ударилась? — спросил он озабоченно. — Дай посмотрю.
Наклонился и начал рыться у меня в волосах.
Я застыла от неожиданности, изо всех сил стараясь не растаять. Какие у него пальцы… Такими только женщин ласкать…
Олеся! О чём ты думаешь?
— Тебе надо что-нибудь холодное приложить, — сообщил босс, добравшись наконец до моей шишки. — Голова не болит?
— Нет.
— Хорошо. Возьми какое-нибудь полотенце, намочи и приложи, легче станет.
Где я ему возьму полотенце-то? Разве что половую тряпку приложить…
— И ещё… Олеся, если ты не можешь найти мои ручки, это значит, что они кончились. Надо заказать. А пока их везут, дай мне обычную. Попишу ей, не рассыплюсь.
— Да? — поразилась я и чуть сама себе по лбу не стукнула. Ну что же это такое сегодня со мной!
— Да, — передразнил меня Разумовский. — И сделай мне чаю. Уже двенадцать.
Слушаюсь и повинуюсь, мой господин…
.
А на следующий день я разлила кофе. Слава богу, не на прекрасный белый ковер, как уволенная Катя из бухгалтерии, а на себя, но я была не уверена, что это лучше.