Чудо заморское. Повесть и рассказы - стр. 25
– Инна Андреевна! – Услышала я нервный женский зов, едва пройдя турникет.
– Да, Анна Геннадьевна, – отозвалась я, как можно спокойнее.
Главбух в последнее время ужасно дёрганая, и дело тут вовсе не в сдаче квартального отчёта и прочей бухгалтерской петрушке. Статная седоватая мадам безнадёжно влюблена. Знать об этом никому, кроме меня, не полагается, даже объекту любви, тридцатипятилетнему красавцу-программисту Олеженьке. Ему особенно! Только, кажется, даже самые ленивые охранники уже устали шутить за спиной главбуха на эту тему.
Я работаю в нашей странной организации три года и не устаю поражаться массе самых разнообразных тараканов, атакующих головы живых людей. Какие существа атакуют головы мертвых, думать не очень хочется, поэтому я за кремацию, по крайней мере, для себя.
– Инна Андреевна! Он опять снился мне сегодня, – жарко зашептала габаритная бухгалтерша мне в ухо. – Мне снилось, как я гуляю по морскому пляжу, а Олежка вдруг – ррраз! – и выпрыгнул из огромной улиточной раковины, да как…
– Инна! Ну, наконец-то! – Это уже шеф. – Я три раза заходил к тебе, а ты…
– Сейчас без десяти минут девять, Игорь Никитич, – напомнила я. – Мой рабочий день начинается с девяти.
– Я потом зайду, – пообещала Анна Геннадьевна, и копна волос на её макушке многообещающе затряслась.
«Как же я буду плакать, если ты не зайдёшь!» – Подумала я злорадно и уставилась шефу прямо в глаза, не очень заботясь о выражении своего лица. Он заморгал растерянно. Игорь Никитич безбожно путает время. Он путал его всегда, а в последние полгода особенно.
С ним определённо что-то происходит, но я пока не могу понять, что именно. Деловые люди, актёры и политики, последние особенно, кажется, совсем не имеют психики. Точнее, она у них есть, но состоит исключительно из проблем и нарушений. Ни одной здоровой составляющей.
Игорь Никитич – бывший актёр, ныне политик, занимающийся помимо всего прочего коммерческой деятельностью. Он настолько заморочен самыми разными задачами, одна другой заковыристее, что держит при себе меня – личного психолога, как бы призванного обслуживать всю организацию, и придворного поэта к тому же.
На месте шефа я не подпустила бы себя к себе, то есть, к нему, Игорю Никитичу, на сто метров, а он… Как ему не страшно, что однажды я ограблю его, сбегу и солью конкурентам и правоохранителям все его секреты и секретики? Как-то раз я набралась наглости и задала этот вопрос напрямую. Смех, зазвучавший в ответ, наполнил мою душу самыми противоречивыми чувствами.
– Кто? Ты? – Переспросил Игорь Никитич, отсмеявшись. – Нет, не боюсь. Любой другой на твоём месте мог бы. Ты – нет.