Чудо-юдо на охоте - стр. 5
– Конечно, но не испытаю восторга, узнав о подобном заказе, – признался Шубин. – И никогда не сумею повторить Арчибальда – так зовут пропажу.
– Вы мастерите кукол для театральных представлений и на продажу – думала, это намного труднее, чем сшивать куски материи и набивать их ватой! – удивилась я.
Борис полез в портфель и вынул второй альбом.
– Посмотрите фото. Это Арчибальд. Не я его создал.
Несколько минут мы молча рассматривали снимки, потом мне прилетело сообщение от Костина, который сидел неподалеку от меня: «Поздравляю! К нам опять псих притопал. Весна завершилась, осень еще не настала – откуда они берутся?»
Шубин скрестил руки на груди.
– Пропади у меня Топтыгин, который был приобретен пару лет назад в магазине, тогда бы не было проблем. Но Арчи! Моя прапрапрабабушка, Елена Боброкова, вышла замуж за Ивана Кубасова. В этой паре соединились два дворянских рода – Боброковы и Кубасовы. И муж, и жена происходили из богатых семей, имели большое имение в Пафнутино, обладали роскошными домами в Москве и Петербурге. Жили на широкую ногу, большой штат слуг следил за порядком, хозяева любили устраивать балы. Единственное, что омрачало счастливое пребывание супругов на земле, – отсутствие детей. Когда Елене исполнилось тридцать, пара поехала во Францию, задержалась в чужой стране на год и вернулась с младенцем, которого назвали Борисом. Иван Кубасов в честь приезда в имение устроил бал, показал всем сына, сообщил, что Елену вылечил от бесплодия парижский профессор…
Я внимательно слушала гостя, а тот плавно рассказывал, что друзья и соседи поздравляли супругов, но потом все же зашептались, что Кубасовы взяли ребенка в приюте и выдают его за своего. Правда оно или нет, никто точно не узнал.
На первый день рождения годовалый Боречка получил плюшевого мишку. Глаза у игрушки – два больших сапфира. Нос – черные жемчужины, рот – мелкие рубины, когти – тоже из этих камней, только оранжевого колера. Топтыгин носил кафтан из бархата, расшитый золотыми нитями. Вместо пуговиц на нем изумруды. На ботинках у медведя золотые пряжки, усыпанные бриллиантами. И в шерсть на голове, лапках и теле вшиты бриллианты. Михайло Потапович сидел в детской на верхней полке шкафа, дитя с ним не играло. Только не подумайте, что отец и мать берегли игрушку. Родители опасались, что малыш поцарапается о камни.
Медведь потом перешел к внукам, правнукам… и в конце концов оказался у Шубина, прямого потомка Кубасовых. Мишку ему подарила бабушка с наставлением:
– Это семейная реликвия, береги ее.
Родители Бори спрятали драгоценного в прямом смысле слова Топтыгина в сейф. Медведь пережил войны, революции, смену политических режимов, и из очень дорогой игрушки превратился в вещь огромной стоимости. Ее не продали даже в момент тотальной бедности, в которую впала семья в тридцатых годах двадцатого века.