Чудо из волшебного шара - стр. 13

– Ах, какая бабушка не захочет услышать такое признание! – мечтательно воскликнула бабушка Фло. – Не так уж плох!

Их покой нарушил шум в доме: далёкое эхо тяжёлых шагов разлетелось по коридору, следом хлопнула дверь. Джордж откусил ещё кусок мясного пирога, скрывая прилив досады:

– Уж лучше бы он проспал всё Рождество. А то для всех только хуже делает.

Бабушка Фло поправила над ухом своенравную прядь:

– Не сердись на папу, Джордж. Зря он сорвал на тебе свой гнев.

– И на тебе тоже зря, – буркнул Джордж, и знакомая искорка злости напрягла позвоночник. – Почему ты не накричала в ответ?

Бабушка Фло откинула голову назад:

– Наверно, потому, Джордж, что несмотря на папин возраст и несмотря на мой, он всё ещё мой ребёнок. И ему плохо. Он боится, когда ему напоминают о маме. – Глаза у бабушки затуманились. – Это самый отчаянный страх из всех страхов на свете. Он ищет выхода и может прикинуться чем угодно. Гневом. Чёрствостью. Безрассудством. – Она схватила с тарелки мясной пирог и повертела в руках. – Совершенно необъяснимым пренебрежением к Рождеству.

– Значит, он только притворяется, что терпеть не может Рождество? – с сомнением произнёс Джордж.

– Я думаю, он терпеть не может воспоминания, которые навевает праздник, – просто ответила бабушка Фло. – Но это, в общем, одно и то же.

– Ага.

И, прогоняя напряжённость, Джордж погладил себя по груди, а бабушка – тёплыми кругами по спине. Мало- помалу кулак, сжимавший ему сердце, ослаб, и он снова мог дышать свободно.

В затянувшейся тишине, отрываясь от полуночного пира, бабушка Фло тихонько запела. За долгие годы жизни её голос не раз озарял стропила школьных спортивных залов и больших концертных, своды церквей и театров. Он звучал на перекрёстках улиц и в маленьких кофейнях, на фольклорных фестивалях и нередко, словно это было для неё делом чести, каждый караоке-бар – поначалу в Дублине, а потом, когда она отправилась за море, чтобы начать новую жизнь с дедушкой Джорджа, и в Лондоне. Муж умер, когда отец Джорджа был ещё маленьким, но бабушка Фло никогда не переставала петь.

Джордж совершенно не мог понять, как это ей удавалось. Его столик возле кровати был весь завален старыми блокнотами, которые уже рассыпались на сгибах, а идеи для рисования иссякли давным-давно. Искусство, как и многое другое в его жизни, казалось, принадлежало прошлому. Он перестал даже общаться со школьными друзьями. Вместо футбольных матчей по выходным или походов в клуб игровых автоматов с Беном и Самиром он теперь устраивал одиночные марафоны на своей PS4 или читал графические романы, сидя на чердаке в старом потёртом кресле, которое очень любила мама.