Чудо-чадо и чудовище - стр. 9

Оказывается, расстояние между нами быстро сократилось, и теперь нас с чудовищем разделяет чуть меньше метра. Мы оба вторглись в личное пространство друг друга, а выйти из него почему-то я не могу. Он, по всей видимости, тоже не собирается.

И я смотрю прямо перед собой, не находя в себе смелости поднять глаза выше. Взгляд упирается в распахнутый ворот мужской рубашки. Там, на смуглой коже груди соблазнительно кучерявятся черные волоски. Настолько завлекательные, что хочется заглянуть глубже, дальше, еще ниже. И вообще я бы посмотрела на это тело без рубашки. Уверена, там есть что оценить. И потрогать.

Господи, откуда у меня такие пошлые мысли? За доли секунды меня то окатывает жаром, то бросает в жестокий холод. Что это? Температура? Я заболела? После мороженого? 

Непроизвольно облизываю пересохшие губы, закусываю нижнюю.

Кадык чудовища дергается вверх-вниз.

Я согласна на хомяка! И на кошку. В конце концов, собак я тоже люблю!

Наши "гляделки только не в глаза" прерывается дерганием рук. Синхронно опускаем головы на Маришку.

– Тебя зовут Дим Димыч? Как в Фиксиках? – округляет глазенки моя девочка.

– Где? - прочистив горло, спрашивает мужчина.

– Ну в Фиксиках, в мультике, там мальчика зовут Дим Димыч. Ты что, не смотрел?

– Неа.

– У-у, – с интонацией, будто Дим Димыч - потерянное для общества звено эволюции, протянула дочь и тут же спохватилась: – А я Марина. А это мама Лена, – и запрыгала обезьянкой вокруг нас моя неугомонная девчонка.

Кто бы мог подумать, что минутой ранее она носом шмыгала?

– Странно сначала целоваться, а потом знакомиться. Елена.

Протягиваю руку мужчине, стараюсь скрыть неловкость. Не удается. В зеркалах, что прячут половину лица этого нахального типа, отчетливо вижу двух одинаковых смущенных девушек.

– Согласен, странно. Дмитрий.

Улыбается уголком губ и пожимает в ответ уже знакомой лапой–ладонью.

В затылке слегка заныло от воспоминаний этой ладони на моей голове. И не только затылок отозвался на прикосновение. Легкие снова с радостью приняли понравившийся им аромат и словно крылья бабочки развернулись под ребрами, с вожделением прося «Еще, еще!».

Чувствую, как краснею который раз за день. Иду на рекорд. Надеюсь, стекла у очков нахала действительно темные и пунцовые щеки мои он не видит.

– Можете звать меня Дим Димычем. Прошу.

Видя мое замешательство, с усмешкой добавляет:

– Будете долго думать, карета превратится в тыкву!

– С чего это вы передумали? – слежу за скачущей Маринкой, держу малышку по привычке в поле зрения. – Как же ваша работа? Прогулять решили?