Что упало — не пропало - стр. 38

*****

Я медитировала на полюбившейся полянке внутри выложенного камнями круга. Днём, конечно: я больше не совершала глупостей, подобных той, что была в ночь знакомства с Дастином и его тандемом. 

Уже завтра Подак откроет свои двери, возможно, перенесёт парочку иномирян в свои владения, а может и навсегда выдворит кого-то из Подпространства. 

Тот, кому единожды отказала Академия, никогда больше не сможет вернуться сюда. От этого факта ещё страшнее, и только медитации помогают мне справиться с собой. Нет, Академия благоволит мне — это я знаю наверняка — потому вряд ли она откажет мне в поступлении. Ведь так? 

Поступлю, и первые полгода буду зашиваться на парах. Учёба, учёба, учёба. Наверняка времени на развлечения не будет, может даже придётся отказаться от работы в Зоопарке. 

Эх, помню свой первый день в школе. Бабушка нарядила меня тогда, как куклу — в чёрный сарафан, белую рубашку с огромным кружевным воротником — волосы заплела в два хвостика и нацепила на них по банту с голову размером. Она тогда ещё туфельки принесла, лакированные, с царапинами по бокам и на пару размеров больше нужного, но мы потуже застегнули ремешки и представили, что так и надо. Бабушка тогда ещё очень настаивала на белых гольфах, чтобы скрыть мои разбитые колени, но я бегала от неё, как от пожара.

Даже Гена в то утро проснулся. Кажется, это был последний раз, когда я видела его относительно трезвым. Помню, как он долго на меня смотрел, а после — на наряженную и надушенную бабушку. Тогда его взгляд переменился, стал злым. Он закричал, что бабушка убила деда, а бабушка заплакала. Потом она ушла, оставив меня один на один с Геной. Он сказал, что я точно «ихней, бабьей» породы. Что бабушка, которая деда со свету сжила, что мать моя, которая нагуляла уродца, а после сбежала. 

Тогда я не поняла, что она там «нагуляла». А вот сейчас вдруг поняла… Но Гена просто строил розовые замки, ведь очевидно, что «уродец» — от него. Я очень похожа на отца, хотя совсем не хочется этого признавать. 

Помню, как осталась потом одна. Бабушка ушла на кухню, Гена — курить на крыльцо, а я так и стояла в нашей единственной комнате: наряженная и напуганная. А потом вернулась бабушка, мы молча прошли мимо Гены и пошли на остановку. Бабушка сказала, что даже если и она изжила деда — она ничуть не жалеет, и он заслужил. За нами ещё Пёс увязался: он потом долго бежал за маршруткой, совсем не боясь других машин.

— Парни, тут занято!

Я вздрогнула и открыла глаза. Магия огромным потоком хлынула в землю, из-за чего закружилась голова. В глазах помутнело.