Что ты несёшь с собой - часть I - стр. 36

— Мне можно будет есть на пиру? — внезапно спросила я Буппу.

— Только если незаметненько, — вздохнула она, заново расправляя на мне юбку. — Вообще-то не полагается. Ну, может, муж пособит, не изверг же он, должен понимать.

Я кивнула и приготовилась весь оставшийся день медитировать на насыщение солнечным светом. Всё, что я до сих пор слышала о Вачиравите, не наводило на мысль о внимании и заботе. Скорее можно было рассчитывать на то, что он не заметит, как я кусочничаю.

Снаружи доносились крики, гудение ритуальных дудок и тяжёлые удары — родня жениха изображала вышибание ворот. Потом удары стихли и начались женские визги: перелезшие через стену друзья и братья жениха принялись хватать всех девиц и проверять, не невеста ли это. Главное свадебное увеселение и для тех, и для других, даже более привлекательное, чем пирушка. Я неслышно вздохнула: мне теперь по-любому в таком больше не поучаствовать.

Адульядеж явился в комнату, чтобы проводить меня до алтаря предков. Он был невысоким, стройным и щеголеватым господином среднего возраста. К счастью, он ничего не сказал, а я тем более: Кессарин должна была обижаться на отца за принуждение к браку, а мне вовсе не хотелось лишний раз подделывать её голос. Мой собственный гораздо выше и резче, и им хорошо кричать команды на охоте, а не флиртовать по тенистым садам с молодыми праатами.

Уже во дворе, увешанном красными и золотыми знамёнами и усаженном ярчайшими цветами из шёлка, когда толпа родственников возликовала при моём появлении, Адульядеж придвинулся ближе и, пахнув вином так, что я сквозь покров почуяла, шепнул:

— И не вздумай чего-нибудь отчудить. Два шага до алтаря, пять чаш простоять на коленях. Не надорвёшься.

Я закусила губу и ничего не ответила, внутренне немножко злорадствуя, что Кессарин уже отчудила самое грандиозное, что можно было вообразить. Адульядежу точно будет полезен урок, который я ему преподам, когда разнесу всю гору к прародительнице амардов.

Отправитель службы воззвал гнусавым голосом и ударил в гонг. Адульядеж отпустил мой локоть и подтолкнул в спину. Я сделала свои два шага до алтаря. Справа от меня возник кто-то высокий и тоже в золоте. Мы вместе преклонили колени перед столом с именными табличками всех предков Саинкаеу и Адульядежей, которые удалось собрать по родственникам — внушительный, надо сказать, лес получился.

Под ритмичные завывания отправителя культа вместе мы поклонились предкам, выпрямились и замерли, пока он оплетал наши головы толстой белой нитью. К счастью, мне не пришлось ничего говорить: отправитель сам знал полное имя Кессарин и назвал его нараспев, вписав в ритм своего бормотания. Жениха тоже назвал в соответствии с ожиданиями — Вачиравит Саинкаеу.