Что-то не так с Гэлвинами. Идеальная семья, разрушенная безумием - стр. 17

, призванной заставить ребенка сидеть прямо. Несмотря на такое непростое детство, Даниэль Шребер сумел достичь больших успехов и стал сначала адвокатом, а затем судьей. А потом произошел крах. В 1894 году пятидесятиоднолетнему Шреберу поставили диагноз «галлюцинаторное помешательство параноидного вида», и следующие девять лет он провел в лечебнице для душевнобольных в Зонненштайне неподалеку от Дрездена. Это была первая в Германии психиатрическая больница, целиком содержавшаяся за государственный счет.

Годы, проведенные в клинике, легли в основу книги Шребера «Воспоминания невропатологического больного», которая стала первым серьезным опытом описания загадочной болезни, известной в то время как dementia praecox (раннее слабоумие). Спустя несколько лет она получила название «шизофрения». Опубликованная в 1903 году, книга на протяжении следующих ста лет служила отправной точкой практически каждого обсуждения этой болезни. В период, когда заболевали шестеро мальчиков из семьи Гэлвин, все взгляды и методы тогдашней психиатрии испытали на себе влияние полемики вокруг случая Шребера. Вообще-то, сам Шребер никак не рассчитывал, что его автобиография привлечет к себе столько внимания. Он написал воспоминания в качестве своего рода ходатайства об освобождении из сумасшедшего дома, и во многом по этой причине местами кажется, что он обращается к единственному читателю – доктору Паулю Эмилю Флексиху, отправившему его в сумасшедший дом. Книга начинается с обращения к Флексиху, в котором Шребер просит у врача прощения за то, что мог написать нечто, способное вызвать у того возмущение. Он надеется прояснить лишь один небольшой вопрос – не сам ли Флексих направлял тайные послания в его мозг на протяжении минувших девяти лет?

Глобальное телепатическое единение со своим врачом («вы воздействовали на мою нервную систему, даже находясь в других местах») было первым из нескольких десятков непривычных и сверхъестественных переживаний, о которых рассказывает Шребер на двухстах с лишним страницах. Образным языком, до конца понятным, вероятно, лишь ему самому, автор увлеченно пишет о том, что видел в небе два солнца и однажды заметил, что одно из них следует за ним повсюду. Он посвящает множество страниц путаному описанию скрытого «языка нервов», не различимого для подавляющего большинства людей. Души сотен человек пользовались этим языком, чтобы передавать Шреберу важнейшую информацию – о наводнении на Венере, распаде Солнечной системы и слиянии созвездия Кассиопеи в одну большую звезду.