Что-то между нами - стр. 25
Утром кое-как заставила себя собраться. Позвонила менеджеру, объяснила ситуацию. По состоянию здоровья я не могла больше таскать тяжелые подносы, а значит, с работой официантки временно придется завязать. Жаль. Это приносило хороший доход. Сумму на оплату учебы я скопила во многом за счет полученных чаевых. Прощалась с тяжелым сердцем. Паника накрывала. Я убеждала себя, что не пропаду. Что у меня есть еще одна работа. Но оказалось, что там мне не рады. На носу были съемки новой коллекции, и никто не хотел рисковать, давая мне шанс.
– Миля, прости. Сама понимаешь.
– Да ты издеваешься! Мне нужна эта работа!
– Но ты же была в коме!
– Да… Но… Постой!
– Сама говоришь, тебя обрили.
– Это всего лишь небольшая проплешина у виска. Зачешем. Будет нормально, Мира… – ненавидя себя, молю дать мне шанс. Господи, как я это ненавижу! Не-на-ви-жу. То, что я такая маленькая. То, что не могу выгрести…
– Ладно. Слушай, когда, говоришь, ты сможешь выйти?
– А? Я не знаю, когда меня выпишут. Да и все равно. Когда надо приступить?
В трубке что-то невнятно шуршит. Слышатся голоса девчонок. Мы с ними часто работаем в паре, снимаясь в обзорах одежды.
– Завтра? – переспрашиваю. – Я выйду!
– Миль, ты не в том состоянии, ну правда! – сожаление в голосе Миры бесит!
– Да в нормальном я состоянии… Так и скажи, что ты только повода ждала, чтобы меня вытурить!
– Извини. Ты же понимаешь, это бизнес, Миля. Мне правда жаль.
Черт! Я год у них снималась! Откидывала другие предложения, потому что им нужно было свое «лицо», а теперь что? Лицу за две недели нашли замену?
– Да засунь ты в жопу свои извинения! У меня жизнь рушится, мне к какому месту твое «жаль» приложить? – заорала не своим голосом: – Су-у-ука! – и вдруг поймала в фокус взгляда Воинова. Даже представлять не хочу, какой жалкой я ему показалась.
И снова я его пыталась укусить. Ага. Ту самую руку, что так щедро меня одаривала. От непонимания, наверное, черт знает. От страха. От того, что он вдруг так просто вдохнул в меня умершую надежду. И от стыда. Ему почему-то было жутко неловко рассказывать о долгах. Пересилила себя. Просто потому что не могла больше хамить человеку, который вот так взял и избавил меня от проблем. Горло ныло, когда я шептала, что кредит вообще-то оформила мать. Ужасно не хотелось, чтобы думал, будто я идиотка, которая не понимает, что эти все микрозаймы – кабала.
Воинов в ответ посмотрел на меня внимательно и всего одно слово сказал:
– Дерьмово.
Одно слово, да. Но в нем столько… Как будто он все про меня понял. Тут бы мне пожалеть о собственной откровенности, но я убедил себя, что это совершенно не имеет смысла. Ведь это была наша последняя встреча.