Что тебе я сделала? - стр. 14
— Кто ж тебя знает, — говорит он с насмешкой, однако без настоящего запала, словно и отвечает только потому, что надо. Словно одно мое присутствие ему в тягость. — Такие, как ты…
— Такие, как я? Это какие? — уточняю я вызывающим тоном; глаза жгут слезы. — Какие, Марк? — повторяю я, когда его упорное молчание продолжается. — Зачем же ты на мне женился тогда?
Раздраженно фыркнув, Марк садится в кресле ровнее и дерганым кивком головы указывает на бумаги, о существовании которых я успела забыть.
— Изучай контракт. И быстрее. Если не хочешь разводиться через суд и остаться без гроша.
Вдох застревает у меня в горле. В мрачных, сузившихся глазах, в интонациях голоса, даже в застывшей каменным изваянием фигуре Марка столько ненависти, что не почувствовать ее, будучи живым человеком, просто невозможно.
Его ужасные, ядовитые эмоции рвут мои нервы. Выкручивающая жилы душевная боль ощущается как физическая; мне хочется закричать — только бы снизить ее интенсивность. Бессознательным движением я опускаю руки со стола на колени и впиваюсь острыми кончиками ногтей в кожу предплечий под шифоновыми рукавами платья. В голове проясняется.
— Ты не сможешь забрать квартиру.
— Нет. — Марк с непринужденным видом расправляет плечи и расслабленно откидывается на спинку кресла. — Но со своей долей я смогу делать, что захочу. Начну сдавать. По большой скидке. Например, — его наигранная задумчивость длится не более секунды, — бывшим уголовникам. Как тебе такое соседство?
Мне с трудом удается совладать с собой и не отшатнуться, хотя нас уже разделяет довольно широкая столешница.
— Ты не можешь…
Он усмехается. На этот раз — искренне, с энтузиазмом садиста.
— Почему же? — Вопрос, конечно, издевательский. — Я буду в своем праве. И продать свою часть квартиры я тоже смогу кому угодно.
— У меня… — Я делаю попытку возразить, но Марк перебивает меня на полуслове:
— Разумеется. — Он якобы согласно кивает. — У тебя приоритетное право на выкуп моей доли. Но есть проблема: тебе не карману эта квартира.
Теперь я по-настоящему в ужасе. Если до последних минут сегодняшнего дня Марк казался обычным предателем, то сейчас он вызывает у меня страх.
Я верю. Верю, что он ненавидит меня достаточно для осуществления своих угроз.
— Как ты хорошо ориентируешься в крайне определенных… нюансах. — Мой голос сипнет, и оставаться в трезвом уме мне удается исключительно благодаря вспышкам боли в расцарапанных предплечьях. — Может, ты еще и обращался к юристу заранее? Чтобы узнать, чем меня запугать?
Марк не отвечает. Однако в выражении его глаз есть все, что мне нужно знать.