Что скрывает атмосфера, или Как возник воздух… - стр. 45

имела право оставить и оставила на службе всех служащих еврейской национальности, и Бош помог многим евреям найти работу за границей. Но в то же время он лично встречался с Гитлером и внимательнейшим образом слушал, когда фюрер рассуждал об автомобилях и о своем желании получить хороший «арийский» источник синтетического бензина. Кроме того, Гитлеру нужно было топливо для реализации военных планов, но он был достаточно осторожен и не рассказывал об этом Бошу. Во время встречи Бош попросил Гитлера оставить в покое нескольких ученых-евреев, но этот призыв к благородству диктатора, как вы понимаете, не принес никаких плодов. Бош отступил и, чтобы исправить положение, стал открыто восхвалять нацистский режим и посещать нацистские митинги, где было полно флагов со свастикой и многоголосо звучало нацистское приветствие Sieg Heil. В итоге Farben получила контракты на создание искусственного топлива. Приближалась война.

Ко времени окончания Второй мировой войны созданные Бошем заводы производили четверть всего немецкого бензина. Гитлер считал их настолько важными для Рейха, что окружил лучшими в Европе противоракетными установками; так не охраняли даже Берлин. В прямом смысле слова Бош сделал возможным немецкий блицкриг – как за счет создания технологии получения сжиженного угля, так и за счет того, что обеспечил в этом первенство Германии.

Честно говоря, Бош был ничем не хуже ученых и инженеров из других отраслей промышленности, снабжавших нацистов оружием, моторами и резиной. Однако многие ученые, такие как Эйнштейн, Макс Планк, Нернст и другие нобелевские лауреаты (большинство из которых полностью поддерживали Германию в период Первой мировой войны), отказались кланяться Гитлеру. Даже Габер, жаждавший нового подъема Германии, видел всю подлость национал-социализма. Хотя за Габером закрепилась репутация безнравственного человека, его нежелание потворствовать Гитлеру отчасти оправдало его в глазах многих людей.

В качестве директора государственного института в апреле 1933 г. Габер был обязан уволить всех служащих еврейской национальности. Это была колоссальная потеря: евреи составляли лишь 1 % населения Германии, но 20 % ученых. Хотя сам Габер был евреем, он сохранил свой пост (закон не распространялся на ветеранов Первой мировой войны) и на протяжении нескольких недель искал оправдание для того, чтобы остаться, говоря самому себе, что болезнь нацизма, очевидно, пройдет. Однако 30 апреля он перестал себе лгать и написал письмо с просьбой об отставке. «На протяжении сорока с лишним лет я подбирал своих сотрудников в зависимости от их способностей и характера, а не в зависимости от того, кем была их бабушка», – писал он. Заявление Габера было напечатано во всех немецких газетах и в значительной степени задело Гитлера: Габера, в отличие, скажем, от Эйнштейна, никто не мог назвать слезливым пацифистом.