Что с нами случилось? Сборник рассказов - стр. 18
***
– Ну, здравствуй, хомяк мой ненасытный! – обрадовалась моему появлению на пороге квартиры жена. – Опять нажрался? С работы выгнали? Снова телевизор, диван, газета, пиво, футбол?
«Ах ты стерва, – думаю, – вытягивающая из меня все жилы и деньги, заработанные потом и кровью. Ах ты рыба-прилипала, существующая на мою зарплату! Да я, блин, тебя сейчас так размажу, дрянь неблагодарная»! Подготовился, набрал в лёгкие воздух. Сейчас морально врежу!
Но в голове опять навязчиво прозвучало: «Грубость – оружие слабаков».
– Милая, родная, я так тебе благодарен за кротость и верность твою. Верность и мне, и нашему дому, и очагу, который ты столько лет бережёшь и охраняешь. Ты делаешь всё, чтобы наша семья была счастлива! Дети, внуки… Мы без тебя…
Тут «мужская скупая слеза бурным потоком хлынула по моей обветренной голове». Я ушёл на кухню и тихонько закрыл за собой дверь.
Прошло минут десять прежде, чем дверь открылась, и я услышал:
– Ну, что ты, что ты, мой хороший! Успокойся! Извини за грубость! Ну да, ну да, все мы разные, ну бывает. Ничего, прорвёмся! Я всегда буду с тобой! – пыталась утешить меня солнышко моё.
Ну, вааще! Работает, что ли?
– Кстати, я работу не потерял. Как ты говоришь, прорвёмся! Нам премию обещали.
– Не обижай меня. Неужели ты думаешь, что я с тобой из-за денег? Люблю тебя просто так, просто потому, что ты есть у меня. Как говорится, и в скорби и в радости…
Ну, вааще! Работает! Особенно, когда говоришь искренне!
НЕ БЕЙТЕ СОБАК
Мой дорогой и любимый пёс, друг, член семьи – Риф, Рифушка, Рифлектор, Лэрик. Вот уже более десяти лет тебя нет с нами, а ты мне до сих пор иногда снишься. Я вспоминаю твой весёлый жизнерадостный характер, твою бесконечную преданность и безусловную любовь ко мне, детям, моим родным и друзьям. На такую способны только собаки. У меня хорошее воображение, и я даже могу как будто наяву ощутить ладонями твою шёрстку, погладить за ухом и пройтись ласково пальцами по позвоночнику от холки до хвоста. А когда твои умные и внимательные глазки, ловящие любое движение или команду, смотрели на меня с восторгом и живым задором, казалось, что это глаза человека. Ах, какой же ты был замечательный пёс! Красавец ризеншнауцер! Как же мы всей семьёй любили тебя, славная морда ты этакая! Но один эпизод в наших отношениях не даёт мне покоя. Я виноват перед тобой. Поддался тогда совету одного, мягко говоря, злого и не очень умного человека, называвшего себя опытным инструктором. Впрочем, всё по порядку.