Что посмеешь, то и пожнёшь - стр. 93
Я не согласился:
– Двину своим ходом.
– Да туда ж двадцать кэмэ! По спидометру двадцать да сударыня грязь двадцатник накинет!
5
Вошла Лиза, маленькая, толстая, как копна.
Стараясь прямо держать голову, Митрофан строго спросил её:
– Поз-з-звольте!.. А кто раз-з-зрешил прокурорам ходить по двое? – И, подумав, почти прокричал: – А!.. Понял! Понял! Это ты взяла своего зама, тараканьего подпёрдыша! И подобрала ж, юка-мука, по масти, якорь тебя!
Разуваясь, Лиза вскинулась от порога:
– Наловил плевков на лету! Весь заревом!.. Насосался! Как вехотка!
Оставшись в одних шерстяных носках, она пустила частые, дробные шаги к нам, забирая ногами в стороны; стала перед столом, поджав гладкие, широкоформатные бока розовыми кулачками-полнушками и с растерянной досадой глядя на всех разом и на каждого в отдельности: левый глаз у неё сильно косил, был, как говорила мама, негожий, оттого невозможно было сразу понять, на кого именно она смотрела сейчас. Я предположил, на Митрофанелли, поскольку, погрозив персонально именно ему пальцем, она уже саркастически повторила: