Что лучше денег? - стр. 22

Через мгновение дверь отворил серенький человечек, совершенно седой, с печальными серыми глазками и в безукоризненном сером костюме. Я назвал себя. Не проронив ни слова, он провел меня по сияющему паркету в одну из боковых комнат, где я увидел юную блондинку в уже знакомом мне белоснежном пеньюаре, которая сидела за низеньким столиком и была поглощена чтением каких-то бумаг.

– Мистер Гордон, – доложил серенький человечек. Быстрым движением он подтолкнул сзади к моим ногам стул так, что я вынужден был прямо-таки плюхнуться на него. Тут же дверь за ним бесшумно закрылась.

Сестричка отложила в сторону бумаги, подняла на меня глаза, в которых таилось грустное участие, и тихим, мягким голосом произнесла:

– Да-а, мистер Гордон? Слушаю вас.

– Я хотел бы поговорить с доктором Кинзи по делу его возможной пациентки.

– Хорошо, – ее глаза скользнули по моей одежде. – Кто нуждается в помощи доктора Кинзи, мистер Гордон?

– Я все объясню самому доктору.

– Боюсь, что доктор сейчас занят… Вы все можете передать мне. Я как раз занимаюсь приемом больных.

– Я был бы рад… но это особый случай. Мне необходимо говорить с доктором Кинзи.

– В чем дело?

Я заметил, что не произвожу на нее ни малейшего впечатления. В ее глазах быстро растаяла печаль, сейчас в них царила скука.

– Я импресарио одной знаменитой певицы. Если не смогу поговорить с доктором Кинзи, мне придется обратиться к кому-нибудь другому.

Это сообщение несколько оживило ее интерес. Минуту поколебавшись, она решительно встала из-за стола.

– Один момент, мистер Гордон. Я попробую…

Она пересекла комнату, открыла дверь и исчезла за ней. После длинной паузы в гробовой тишине она появилась вновь, оставив дверь открытой.

– Пройдите, пожалуйста.

Я вошел в просторный зал, интерьер которого был представлен моднейшей мебелью, огромным хирургическим столом посреди комнаты. Перед единственным окном – бюро, за которым сидел мужчина средних лет в белоснежном костюме.

– Итак, мистер Гордон?

В этом вопросе было море теплоты, участия и удовольствия от встречи со мной. Он даже встал. Невысокий, не старше 30—35 лет. С пышными вьющимися белокурыми волосами, серо-голубыми глазами и безупречными манерами.

– Доктор Кинзи?

– Он самый. – Он махнул мне рукой на вертящийся стул. – Чем могу быть полезен?

Я сел, подождал, пока сестра выйдет.

– Речь идет о певице, страдающей наркоманией около 3 лет… Сколько будет стоить лечение?

Его серо-голубые глаза стрельнули, вмиг охватив меня с ног до головы, и в них отразилась скука.

– Наш гонорар – 5 тысяч долларов, мистер Гордон, ибо мы гарантируем излечение.