Что Кейти делала - стр. 15
Я не в состоянии описать последовавшие за этим гвалт и суматоху. «Найтши» были вне себя от гордости и торжества. Все целовали и обнимали Кейти и заставляли ее снова и снова рассказывать, как это было. Ликующие девочки расселись рядами на крыше дровяного сарая, чтобы торжествовать над посрамленными «миллеритками». А когда позднее враги собрались с силами и начали выглядывать из-за забора и отвечать оскорблениями на оскорбления, одна из высоких девочек подняла на руках Кловер, вооруженную деревянным молотком, и та била врагов по костяшкам пальцев, лишь только они появлялись на верхней перекладине забора. Она трудилась с таким рвением, что «миллеритки» были рады поскорее упасть с забора в свой двор и лишь бормотали о мести с безопасного расстояния. В целом это был великий день для школы, день, которому суждено было запомниться надолго. Что же до самой Кейти, то она, возбужденная своим приключением, а также похвалами и ласками старших девочек, с каждой минутой становилась все более безрассудной и едва ли сознавала, что говорит или делает.
Многие ученицы жили слишком далеко от школы, чтобы ходить домой во время большой перемены. Поэтому они обычно приносили свои завтраки с собой в корзинках и оставались в школе весь день. Кейти и Кловер принадлежали к их числу. В этот день, после того как завтраки были съедены, кто-то предложил поиграть во что-нибудь в классной комнате, и несчастливая звезда Кейти навела ее на мысль изобрести новую игру, которую она назвала «Игрой в реки».
Играть в нее надо было так: каждая девочка выбирала себе название реки и прокладывала свой путь через комнату, пробираясь между партами и скамьями и издавая при этом низкий ревущий звук, напоминающий шум воды. Сиси стала Платт; Марианна Брукс, очень высокая девочка, – Миссисипи; Элис Блэр – Огайо, Кловер – Пенобскот[7] и так далее. Им было приказано время от времени наскакивать друг на друга, потому что, как объяснила Кейти, «реки так делают».
Сама же Кейти стала «отцом-океаном» и, устрашающе рыча, металась по возвышению у доски, где обычно сидела миссис Найт. То и дело, когда остальные оказывались в дальнем конце класса, она вдруг выкрикивала: «Реки сливаются!», после чего «реки», подпрыгивая, толкаясь и визжа, поворачивались и бежали к «отцу-океану», а он рычал громче их всех, вместе взятых, и метался туда и сюда, изображая движение волн на морском берегу.
Такого шума, какой производился во время этой прекрасной игры, не слыхивали в Бернете ни до, ни после. Он напоминал мычание быков, визг поросят, бормотание индюков и хохот гиен – все сразу; к этому добавлялся грохот опрокидываемой мебели и топот множества ног по голому деревянному полу. Проходившие мимо школы люди останавливались в изумлении, дети плакали, какая-то старушка спрашивала, почему никто не бежит за полицейским; а девочки мисс Миллер слушали все это со злорадством и сообщали каждому, что ученицы миссис Найт «всегда поднимают такой шум во время перемены».