Что делать, если ты сдох? - стр. 11

Под конец фразы голос звонившего исказился и стал похож на свирепое рычание, а после из трубки доносились только звуки похожие на звериные возгласы.

– Вы в порядке? – спросил я.

– Хав… хав… хав… – звонивший щёлкал челюстью, будто собирался укусить через трубку.

Я нажал на рычаг. Рядом стояли медсёстры и мой пациент. Они всё слышали и не стали спорить, когда я сказал, что лучше нам оставаться в отделении.

Но у нас была проблема: по второму этажу свободно бродил мертвец. Нужно было что-то с ним сделать. Хотя бы запереть. Я придумал план: мы все возьмём стойки для капельниц и загоним его в палату, а потом закроем на ключ.

Из нас получилась хорошая команда. Обстоятельства нас сплотили.

Мы застали покойника, стоящим у окна. Он смотрел на улицу. На что он пялился? Может, видел своих «собратьев»?

Мы приблизились, Чесноков обернулся и посмотрел на нас без всякого интереса. Не похоже, что он собирался напасть.

Трое за моей спиной держали стойки, готовясь атаковать. Я сказал им: «Подождите!».

Потом обратился к мертвецу:

– Чесноков, идите за мной!

Как я и думал: он послушался! Медсёстры и старик расступились. Я бы мог завести его в палату и закрыть там, но мне в голову пришла другая идея – изучить!

Я привёл его в процедурный кабинет, велел лечь на стол, и он это сделал! Мертвец был послушный, в отличие от взбесившейся Ольги, которая разносила реанимационную.

Чесноков позволил зафиксировать себя ремнями. Я с облегчением выдохнул. Мой замысел удался. Теперь он никому не мог навредить.

Ко мне вошли медсёстры и пациент.

– Будете мне ассистировать? – спросил я, мне хотелось знать, где у мертвеца уязвимые места.

Прежде всего я взял электрическую пилу и сделал пропил в височной доле справа. Покойнику это не понравилось, он попытался поднять голову, но помешал ремень на шее.

Я сделал ещё один пропил с другой стороны. Ничего не поменялось. Мертвец продолжал двигаться.

Виолетта побрила мертвецу голову машинкой. После я ещё сильнее повредил ему мозг, сделав пропил от лба до темени. Всё равно живой!

И все, включая меня, изумились. Но почему вдруг мы решили, что надо повредить голову, чтобы убить того, кто уже мёртв? Фильмы нам врали.

Я попросил подать мне рамочную пилу и стал пилить шею. Голова полностью отделилась от тела, но глаза и нижняя челюсть продолжала двигаться, хоть и значительно медленнее.

Тело на столе шевелилось. Оно теперь существовало автономно. Я разрезал ему живот электроножом, вскрыл грудную клетку рёберными ножницами. Внутренние органы слабо, но сокращались. И сердце, и лёгкие…

– Как это? – удивилась Кристина.