Чокнутая будущая - стр. 40
Вот и сейчас его голос сорвался в неведомые дали.
— Что ты говоришь, дочь моя?
— Что буду жить здесь! Что это такое? — и Арина подняла кусок голубого бархата.
— Бальное платье, — неохотно объяснила я.
Мне захотелось отобрать у нее лоскут, как будто мы были в одной песочнице с ограниченным количеством пластмассовых лопаток.
— Ты что, собралась на бал?
— Пока нет. Но когда начнется бал, у меня будет платье.
Арина замолчала, обдумывая услышанное.
Потом тряхнула белобрысыми волосами.
— Мне надо учить уроки, я пойду в свою комнату, — и потопала в нашу спальню.
Ну да, больше-то ей идти было некуда.
Значит, нам с Алешей оставался неудобный диван в проходном зале.
Ох, почему меня бабушка не научила любить богатых мужчин?
Алеша принялся искать мобильник, а потом отправился на кухню выяснять ситуацию у своей жены номер два.
Жена номер четыре, то есть я, принялась аккуратно собирать ткань.
Бежать, немедленно.
В глушь, в Саратов.
Карету мне, карету!
Я уложила свое будущее платье в рюкзак, на цыпочках прокралась в коридор и нацепила шлепки.
Сквозь неплотно закрытую дверь доносилось Алешино:
— Что значит — невыносима? Это твоя дочь!
Подобно тати в ночи я торопливо обшаривала карманы мужа в поисках мелочи на автобус. Я ведь выскочила из дома даже без телефона, а отправляться в очередной пеший вояж не хотелось. Кто знает, который из бесконечных новоявленных родственников подкараулит меня на трассе в этот раз.
Наконец, обнаружив смятый полтинник, я выскользнула на лестничную площадку.
Свободна!
Свободна!
Дайте мне швабру, и я улечу на ней прочь.
Телефон звонил и звонил.
Просыпаться не хотелось — было то славное утренне-ленивое время, когда солнце уже пробилось сквозь занавески, но его лучи еще не достигли моей кровати.
Телефон звонил.
Из открытого окна пели птички — блаженство.
Еще бы кто-нибудь выключил этот неприятный звук.
Наконец, я нащупала телефон и ответила, не глядя.
— Да?
— Мирослава, — нетерпеливый женский голос, — Арина забыла спортивную форму. Ее надо привезти в школу к третьему уроку.
— Какой затейливый спам, — сонно удивилась я.
— Мирослава, уже девять утра. Ты еще спишь, что ли?
— Кто это?
На секунду в трубке воцарилось молчание, потом женский голос перешел на раздраженное шипение.
— Мирослава, это Лиза, жена Алеши.
— Да нет же, его жена — это я.
— Ты издеваешься? Просто отвези эту чертову форму!
Ах, да. Тихоня-воровка.
Падчерица.
Злая мачеха.
У меня есть муж.
Как все запутано.
— Не могу форму, — пробормотала я, переворачиваясь на другой бок, — у меня сегодня полная запись. Да и вообще… ненавижу все школьное. Я там была белой вороной, понимаешь?