Чистые сердца - стр. 4

Цухул за считанные секунды добежал до юрты хозяина и встал в ряд с остальными псами. Он был заметно крупнее всех. Если сила Тайшара была сплавом жира и природной мощи, а Харала заключалась в неудержимой агрессии, пограничной бешенству, то Цухул был опытным волкодавом, бойцом, охотником, сторожем и пастухом. Кроме того, в росте и мощи он превосходил каждого из своих братьев. Его тело и воля были будто сотканы из стальных прутьев – такое впечатление он производил. Абсолютно черного окраса – он был словно тень во время погони за дичью. Плотная шерсть облегала его мышцы, а колтуны на шее, как у Харала и Санана, будто грива, делали его похожим на льва. На черного льва – властителя этих степей.

Пастух вновь сел на лавку и еле слышимым шепотом назвал каждого из псов по имени, начав со старшего и закончив самым младшим: Бурул, Цухул, Харал, Санан, Тайшар. Изрезанное глубокими морщинами смуглое, несколько коричневатое, широкое лицо с треугольными толстыми бровями и узкими черными глазами, оставалось безмолвным. Человек выдохнул облако табачного дыма из своего рта и носа и звуковой командой, похожей на щебет птиц, скомандовал овчаркам есть. Собаки налетели на миски и опустошили их за какие-то секунды.

Лето в степи – время тяжелое. Днём неистовое солнце плавит всё, до чего только может дотянуться своими огненными лучами, а ночью безветренная духота, исходящая от неостывшей земли лишает последнего, что может предложить этот мир – возможности дышать. Лишь одинокая луна и миллионы звёзд заставляют людей и зверей на миг улыбнуться в этом суровом мире великой степи. И всё же, жизнь здесь цветет, и нет ни единой секунды мертвого покоя тишины. Где-то в океане из ковыля и полыни, танцующих на ветру, стрекочут кузнечики. Бабочки, порхая на порывах ветра, выискивают на земле цветы. Из многочисленных нор доносятся писки сусликов и тушканчиков, а в небе величественно парит степной орёл. Издаваемый им звонкий клёкот, разносящийся на многие километры по округе, лишь разукрашивает всю суровую, но романтичную действительность бескрайних степей.

Вдруг резкий и пронзительный свист ворвался в идиллию природных звуков – это была пастушья команда для собак. Цухул, как всегда, с щенячьим энтузиазмом рванул к хозяину, Санан, будто предугадав команду, уже направился к юрте, а Харал вместе с Тайшаром неторопливо шли вразвалку. Ну, а Бурул и так был у ног пастуха, где проводил всё своё свободное время. Собаки кружились вокруг хозяина и никак не могли понять, почему они не принимаются за ежедневную работу, механизм которой уже довели до безупречного автоматизма.