«Чистое поле». Миссия невыполнима - стр. 6
– Ираклий, давай продвинемся еще на километр.
– Рискованно, Вано! Русские могут услышать! – возразил Окруашвили.
– Пока мы за горой, вряд ли.
– Метров восемьсот до поворота еще можно проехать, – напомнил о себе проводник.
– Заткнись! Тебя забыли спросить! – цыкнул на него Окруашвили.
– Ираклий, через час рассвет, а мы уже на 20 минут выбились из графика. Надо рисковать! – наседал Мирабешвили.
– Ладно, только до поворота, – сдался Окруашвили и подал команду: – Продолжить движение!
«Продолжить движение!» – эхом прокатилось по машинам. Взревели моторы, и колонна, извиваясь зловещей змеей по горному серпантину, поползла к посту российских миротворцев. Мирабешвили и Окруашвили нервно поглядывали то на часы, то на светлеющее на востоке небо. Вот-вот должен был наступить рассвет. До поста осталось 900 метров, когда по колонне прошла команда: «Стоп колеса! Заглушить моторы!» Двигатели заглохли, и из головного КАМАЗа на землю, как горох, посыпались боевики. Отрывистые команды и звон металла заглушали шум реки.
Окруашвили и Мирабешвили, выбравшись из машины, поспешили в голову колоны. Навстречу им стремительно приближался командир боевиков. Луч мощного фонаря Мирабешвили скользнул по коренастой, плотно сбитой фигуре и остановился на лице. На нем выделялись крупный с горбинкой нос и косматая борода.
– Вано, я готов! Мои парни ждут команду фас, чтобы порвать русских! – прорычал командир боевиков.
– Отлично, Руслан! Пришло твое время! – подтвердил Мирабешвили и напомнил: – Не забудь, русские должны понять, что имеют дело с защитниками Аллаха и Чечни.
– Если успеют, – осклабился тот в ухмылке.
– Ты что, Руслан?! Нам нужны не трупы, а чтобы Сухуми и Москва встали на рога! – напомнил Окруашвили.
– И не просто встали, а по уши вляпались в дерьмо, – вторил ему Мирабешвили.
– Моя воля, я их бы всех покрошил! – прорычал Руслан.
– Твоя задача – блокировать пост и завязать бой! И не больше! Ты понял?! – рявкнул Окруашвили.
– Понял-понял. Не глухой, – буркнул Руслан и, сплюнув под ноги, возвратился к боевикам.
Окруашвили и Мирабешвили проводили его тяжелыми взглядами. Окруашвили не сдержался и выругался:
– Грязное животное!
– Годится, чтобы идти на убой, – с презрением бросил Мирабешвили.
Через минуту шестнадцать боевиков-головорезов отделились от колонны и растворились в предрассветном полумраке. Окруашвили с Мирабешвили прошли к повороту, за которым открывался вид на российский пост, и, укрывшись за скалой, напряженно ловили каждый звук.
Спусковой крючок операции «Троянский конь» был снят с предохранителя. Стрелки мучительно медленно тащились по циферблату, отсчитывая последние минуты и секунды мирной тишины. В 4.50 ее взорвал грохот автоматных и пулеметных очередей. Град пуль обрушился на укрепления наблюдательного пункта № 302 российских миротворцев.