Чисто деревенское убийство - стр. 7
– Интересно, интересно, – Макаров уткнулся в листы дела.
***
Чермашенцев постучал в дверь Ефимовны и сразу вошел в дом. Старуха, не поднимаясь с кровати, пристально рассматривала его, словно не признавая.
– Я, я это, – успокоил ее участковый, – поговорить пришел.
– Был, был в нашей деревне такой мужик, – припомнила сразу же Ефимовна. – Поговаривали, пропал он, – она задумалась, – уж сколь лет назад и не припомню.
– Как пропал, Ефимовна? Тоже не припомнишь? – спросил Чермашенцев.
– Ды как пропал? – посмотрела старушка на участкового. – С работы не пришел. А потом уж разговоров было… о-ё-ё-й сколько, – вздохнула она.
– А в парке нашли кого? – подтолкнул ее мысли Чермашенцев.
– Так никого там не нашли, милок, – изумилась Ефимовна. – Вроде убили на дорожке там кого-то. А оказалось, что и нет никого. Брехня, значит.
– Ну а почему убитым не мог быть пропавший? – усмехнулся участковый.
– Их-х, милок, – удивилась Ефимовна, – не нашли ведь. А Воробей, он может и подался от своей тетехи куды. У него баб в деревне, что листьев на дереве. Как говорится, «перетоптал всю деревню». Поди, в других деревнях «мамошки» имелись.
– Так уж всю? – не поверил Чермашенцев.
– Ну не всю, так больше половины, – не сдалась бабка.
– Красавец, выходит, был? – заинтересовался участковый.
Ефимовна замахала руками:
– Какой там! Рот от уха до уха. Его так за глаза и звали: «Ротаня». Не знаю, как он соблазнял баб. Только детей у него в деревне не пересчитать.
– Как же определили, что именно от него дети? Бабы замужние, чай, были? – усомнился Чермашенцев.
– Ой, милок, – махнула рукой бабка, – у его и свои дети были, от жены-то… А байстрюки, все, как один, на них и похожи. Не отличить, – улыбнулась бабка. – А еще все дети долго не разговаривали; лет до пяти. А ты говоришь «откуда знали, что его те дети…» Многие живут в деревне, никуда не уехали.
– Спасибо Ефимовна, – поблагодарил он старушку.
– Ежели надоть чего, приходи, – отозвалась она. – Я многое помню.
Чермашенцев сел в «Жигули».
«Да, не много он разузнал. Что с того, что мужик с бабами якшался? Надо полагать, не он один такой в деревне. Не один…», – подумал он.
«Но другие, так открыто, не афишировали свои связи, с рождением детей. Как кукушат подкидывал в чужие гнезда, не задумываясь, что чужие отцы не будут любить подкидышей. А главное женщины! Рожали мужьям детей от другого мужика. Дуры какие-то», – думал Чермашенцев.
Он помнил тех детей, вернее теперь взрослых. Похожи один на другого, словно под копирку их делали. Главное: мужики в деревне терпеливые, воспитывали, как своих.