Чисто афера - стр. 23
– А- а – а – ах! – протянул кот. – Я понял! – закивал мордой Баюн. – Я понял! – заговорщицким шёпотом повторил он. – Всё понял! В том числе и то, почему ты опасаешься произносить это вслух! Пошли! – он резко встал из-за стола. – У-ууух! – пропел кот, схватившись за спинку своего стула, передними лапами. – Вот это да! Какая кова-аааарная медовуха!
– Может сначала вареничков, на дорожку? – подвинула я ему миску.
– Хорошая идея, – согласился кот, и быстро закидал в себя все находившиеся в миске вареники. Перед тем как снова встать он покосился на пустой штофик и с вызовом объявил ему: – Врёшь! Меня не возьмёшь! Потому что у меня четыре лапы!
Кот сказал, кот сделал: выйдя из-за стола, он сразу же опустился на четыре лапы. Сделал несколько осторожных шагов, оценил своё состояние и заметил. – Штормит, но совсем чуть-чуть, – удовлетворенно заметил он. После чего философски заметил: – В переходе через портал, конечно, может и стошнить, но может и не стошнить. – Садись, Ди, отвезу. И заодно проветрюсь.
– Но ты так и не ответил на мой вопрос! – запротестовала я.
– Садись, – кот боднул головой дверь кабинки, и она сразу же распахнулась перед ним, – по дороге всё объясню! Тем более, что в пути мы проведём пару часов, не меньше, – его слегка занесло на повороте, но он без особых проблем вновь вернул контроль над всеми взбунтовавшимися частями своего гибкого кошачьего тела.
По дороге выяснилось, что, по мнению Баюна, помочь мне могла только птица Гамаюн. По его словам эта птица знала всё и о земле и о небе; о богах, героях, людях, чудовищах, зверях, птицах и нечисти; всё знала и о прошлом и о будущем. К сожалению, сетовал Баюн тысячелетия всезнания не прошли даром даже и для птицы Гамаюн: она стала очень заносчивой и даже, кажется, слегка выжила из ума. В общем, заключил он, если раньше она раздавала ответы на вопросы бесплатно, то теперь Гамаюн за свои ответы требует плату, и подчас совершенно неразумную.
Гамаюн проживала, как и подобает птице на дереве, объяснил мне Баюн, но жилищем ей служило не гнездо, а дом, стены и кровлю которого создавали искусно переплетенные ветви. Переплетение ветвей являлось столь искусным, что, даже глядя в упор на могучее древнее дерево, невозможно не только увидеть, но даже заподозрить, что его крона скрывает в себе довольно просторное обиталище вещей птицы.
Баюн в своё время, очень далёкое, надо отметить время, знал, где обитала Гамаюн, и даже неоднократно бывал у неё в гостях, но проблема заключалась в том, признался он мне, что Гамаюн была птицей с причудами, которая больше всего на свете ценила своё уединение. Поэтому она периодически или меняла дерево-обитание или накладывала заклинание неузнавания на прилегающую к дереву местность.