Чистильщик. Повесть - стр. 18

Непрерывно сигналя, к месту затора подвигалась запыленная «эмка» в которой находился какой-то крупный военный чин в хромовой куртке с охраной – капитаном и двумя автоматчиками. В нескольких метрах от «тридцатьчетверок» автомобиль остановился, а незнакомый командир в сопровождении капитана подошел к экипажу.

– Старший, ко мне! (хрипло рявкнул).

Один из танкистов подбежал и, приложив руку к шлемофону доложил,– командир второй роты сорок третьего танкового полка лейтенант Краснов!

– Почему, мать твою, стопоришь ход переправы!? Немедленно убрать машины!

– Товарищ генерал, поломка в двигателе практически устранена. Через пять минут начну движение!

– Никаких пяти минут, приказываю сбросить поврежденный танк с переправы. Выпалнять!!

– Виноват, у меня приказ своего командования, вывести технику на …

Договорить он не успел. Хлопнул выстрел, и танкист стал оседать на настил понтона. В руке генерала дымился пистолет.

– Немедленно сбросить машину с переправы! – приказал он застывшему у танка экипажу, сел в «эмку» и та, набирая скорость, понеслась в сторону правого берега.

Несколько мгновений люди в комбинезонах молча смотрели на своего мертвого командира, затем старший из них что-то бросил остальным, те быстро втащили тело в танк, и сами скрылись в люках.

Еще через секунду взревел двигатель и, сдав назад, бронированная махина сбросила своего поврежденного собрата с моста. Затем башня тридцатьчетверки слегка развернулась, орудийный ствол пошел вниз и уставился на въезжающую на противоположный берег «эмку».

Оглушительно грохнуло, и на месте автомобиля взметнулся разрыв, в разные стороны полетели колеса. А танк, взвыв мотором, залязгал по настилу на восток. Переправа возобновилась…

Выйдя из ресторана, капитан надел на голову фуражку и направился к мотоциклу, а когда стал его заводить, услышал за спиной, со стороны бульвара громкий крик, – Никола!

Обернулся.

К нему спешил польский поручик.

– Янек? Живой? – широко раскрыл глаза, и они обнялись.

В ночь начала войны, Ян Новак, близкий друг Исаева, еще с двумя пограничниками находился в секрете*. Когда заставу подняли «в ружье», и она, приняв бой, полягла – исчез. Николай считал, что сержант, погиб. А он вот, целый и здоровый.

– Ты как здесь? Да еще в польской форме, – держа за плечи, разглядывал он товарища.

– Долгий разговор, – махнул тот рукой. – Вот так встреча! А собачка, гляжу, вроде как Рекс, – кивнул на овчарку.

– Того убили еще под Бугом, – ответил капитан. – Но этот не хуже.

Словно в подтверждение его слов, кобель дважды басовито гавкнул.