Чистилище. Побег - стр. 3
– Я пойду в сторону Осотни, – решил он. – Там Косой в секрете сегодня, но он за рекой наблюдает, а я только сотню метров пройду и прикопаю в кустарнике. Там земля мягкая. С холма Косой не заметит.
– Делай, как знаешь. Только не попадайся, прошу! Нам обострения отношений сейчас никак нельзя допустить.
Вздохнув, Максим снял ремешок и связал им два худеньких детских тельца. Голова отвернулся, и со страдальческим выражением на лице уставился в крохотное окошко, забранное стеклом. Максим выругался про себя: от этого Головы никакого толка не было с самого начала. Слишком робок. Хотя и его можно понять: здоровенный, наглый Андрей после обращения своего бати действительно забрал себе немало власти. Теперь почти все молодые, кто покрепче, в рот ему смотрели. Взрослых меньше, понятное дело, да и не бойцы многие из них – у кого половины руки нет, как у Коли, у кого нутро больное. Вообще, взрослые в основном – плохие работники. Говорили, что это все от питания и что в прежние времена и в тридцать, и в сорок лет люди еще считались молодыми. Максим не знал, как к этому относиться: в общем-то, они не голодали, и выращиваемого на множестве делянок в лесу зерна хватало на общину. Мелкие, само собой, ели последними, ну так на то они и мелкие. Мяса, конечно, не хватало. Максим помнил еще, как на прежнем месте держали трех коз и мелким давали каждый день хоть по глотку молока. Но коз сберечь не удалось. До постройки Цитадели дожила лишь одна курочка, первое время несла яички. Но без петушка цыплят не было, а потом и курица перестала нестись. Ее зажарили взрослые, Максим помнил этот запах, но он был еще слишком молод, чтобы рассчитывать хоть на кусочек. На старом месте может быть, наоборот, все отдали бы мелким, но в Цитадели многое изменилось. Из тех, кто помнил прежние времена, сюда уже почти никто не попал.
«Чертовы соседи, гады озерные! – вспоминал Максим, с невесомым грузом на плече проталкиваясь сквозь ораву мелких. – Продали бы нам тогда петушка – может, все бы по другому складывалось. Но их жадность обуяла: покупайте яйца! Ага, покупали. А потом у озерных какая-то болезнь кур погубила, и им тоже никто цыплят не продал. Теперь и они яйца покупают! Только они раствор хороший знают, как на яйцах делать, а нам не говорят. В чем смысл? Вот погубят нас муты, и будет от озерных до Березового сруба такое расстояние, что за день не дойдешь, а спрятаться негде, и зимой согреться негде. Что за люди?»
Он покинул Цитадель и осторожно заглянул за угол стены. Валька, сильно прихрамывая, таскал песок, Алла помогала ему. У девчушки никак не получалось забеременеть, а ведь для женщин это надежная страховка от обращения. Алла все сильнее боялась и была готова уже на все, это было известно. И Андрей, и Косой, и остальные как хотели ею пользовались, вот только толку не было никакого. Максиму было жалко девушку, но сам он на ее заигрывания не реагировал. Не то чтобы брезговал, а скорее просто не хотел связываться. А может быть, и вовсе не хотел своих детей в Цитадели, Максим еще сам не мог в себе разобраться. Скоро двадцать и пора бы что-то решить. Невест полно, мелкие – все равно что общие и в то же время ничьи, но что-то мешало. Хотя Голова уже начинал вести с ним робкие разговоры, напоминая, что чем больше мелких, тем больше у общины будет и бойцов, и работников, а когда детей рождается мало, то это путь к вырождению.