Цхинвали в огне - стр. 32
Правительственный кризис в Грузии наступил после августовского 1991 года путча в Москве и кровавого разгона оппозиции в Тбилиси в сентябре того же года. В первом случае Гамсахурдиа неожиданно сделал попытку подыграть членам ГКЧП, что однозначно было воспринято в Грузии как предательство национальных интересов (кем бы ни были Янаев и компания, это была всё та же Москва, на компромисс с которой идти было нельзя ни за что). Во втором случае – диктаторские замашки Гамсахурдиа проявили себя во всей красе и в стране начались массовые митинги оппозиции.
Уже в декабре 1991 борьба Гамсахурдиа с оппозицией, сторону которой внезапно приняла Национальная гвардия, привела к вооруженному мятежу в столице Грузии. В январе 1992 года Звиад Гамсахурдиа был свергнут с поста президента Грузии и с 26-ю килограммами золота в сбербанковских слитках бежал из страны. Военный совет возглавил командир Национальной гвардии – Тенгиз Китовани. Он распустил парламент и приостановил действие Конституции.
В январе 1992 года, после свержения Гамсахурдиа, в Южной Осетии был проведен референдум о независимости Республики от Грузии. Положительно на этот вопрос ответили 98% голосовавших осетин.
Грузией же стал править триумвират – лидер гвардии "Мхедриони" Джаба Иоселиани (вор «в законе»), министр обороны – Тенгиз Китовани (малоизвестный художник, связанный с местной мафией)и довольно бесцветный чиновник – премьер Тенгиз Сигуа. Легитимность этому самозваному органу власти смог придать лишь приглашенный из Москвы Эдуард Шеварднадзе, обладавший высоким международным рейтингом. В марте 1992 Военный совет объявил о самороспуске и создании Государственного совета, состоявшего примерно из 70 представителей 36 оппозиционных партий.
Приход к власти Эдуарда Шеварднадзе не в последнюю очередь был обусловлен тем, что, в глазах грузин, бывший министр иностранных дел СССР и член Политбюро ЦК КПСС, сделавший немало для развала Союза, имел тесные личные контакты с западными лидерами. В этом смысле он был идеальной фигурой для восстановления Грузией утраченного доверия со стороны "Запада". Важным обстоятельством было и то, что коалиция разрозненных политических сил Грузии не была единой и нуждалась в некоей объединяющей фигуре.
Выражаясь словами одного из сторонников Шеварднадзе, он был единственным человеком на Кавказе, который мог запросто взять телефонную трубку и позвонить американскому президенту. Более мощный символ личной власти в Тбилиси и до сих пор трудно было себе представить. По мнению большинства грузинских обывателей, их страну отделяла от независимости и процветания лишь пара телефонных звонков.