Чинить живых - стр. 20

Город был абсолютно безжизненным – и Марианна усмотрела в этом скрытую угрозу: так бывалый моряк опасается нарочито спокойного моря. Ей даже показалось, будто окружающее пространство еле заметно выгибается, чтобы удержать в себе невиданную разрушительную энергию, могущую в любое мгновение вырваться и смести всё на своём пути, разметать реальность на атомы; но самое странное – и Марианна не раз потом думала об этом, – что в то утро ей не попалась ни одна живая душа: ни водитель встречной машины, ни спешащий по делам пешеход, ни животное, собака, кошка, крыса, насекомое в конце концов, – мир превратился в пустыню; город обезлюдел, словно его жители попрятались по домам, стремясь обрести защиту пред лицом катастрофы; словно страна проиграла войну и её граждане притаились у окон посмотреть, как по улицам маршируют вражеские войска; словно каждый хотел затаиться в убежище подальше от смертоносного рока; все знают: страх сводит человека с ума – витрины занавешены железными шторами, окна задёрнуты занавесками, и только крикливые чайки кружат над эстуарием, приветствуя проезжающую Марианну: они мечутся над её машиной, которая, реши кто взглянуть на неё сверху, была единственной движущейся деталью пейзажа; мобильная капсула – воплощение всей жизни, пока существующей на Земле, – брошенная на асфальт дороги: так вбрасывают в электрическом бильярде[29] одинокий железный шарик, и он катится по полю, подгоняемый ударами игрока. Внешний мир медленно расширялся, дрожал и бледнел, как дрожит и бледнеет раскалённый воздух над песками пустыни, над нагревшимся на солнце шоссе; внешний мир расплывался, отдалялся и грозил исчезнуть вовсе; Марианна держала руль одной рукой, а другой беспрестанно вытирала слёзы – и не отрывала глаз от дороги, стараясь убаюкать интуицию, разбуженную телефонным звонком; эту проклятую интуицию, доставлявшую ей нестерпимую боль и вызывавшую безотчётный стыд; автомобиль спустился к Арфлёру, к выезду из Гавра, скоро появится транспортная развязка, – Марианна удвоила бдительность: ей нельзя сбиться с пути – мрачный, неподвижный лес; госпиталь.

На парковке Марианна заглушила мотор и попыталась ещё раз дозвониться до мужа. Сжавшись в комок, она вслушивалась в долгие ровные гудки и представляла себе их путь: звук пронзал пространство, сотканное из невидимых радиоволн, и, оседлав одну из них, уносился к югу от города; звук этот перелетал от одной антенны к другой; электромагнитный поток разных частот добирался до порта, до временно бездействующей промзоны во внутренней гавани, змеился вдоль реконструируемых зданий, чтобы проникнуть в холодный ангар, куда Марианна не заглядывала уже очень давно; она следила за телефонным вызовом, который шнырял вокруг стеллажей и деревянных балок; просачивался между бетонными блоками, щитами из клееной фанеры; пел в унисон с шумом ветра; облизывал выщербленные плитки кафеля; танцевал вместе с вихрящейся пылью; вальсировал с мелкими опилками, притаившимися в уголке; смешивался с воздухом, пропитанным испарениями полиуретанового клея, смолы и морского лака; пробирался сквозь волокна рабочих блуз и кожаных перчаток; словно мяч в ворота, залетал в консервные банки, где теперь хранились малярные кисти, в пепельницы, в ящики, ярмарочный кавардак; сражался с непрерывным жужжанием циркулярной пилы, с песней, доносящейся из старенького бумбокса, Рианна, «Stay»