Чейзер 2 - стр. 27

В шипящее шампанское закапали злые соленые слезы.

Она проснулась спустя два часа после того, как заснула, трезвой и опустошенной, с ноющими висками. Несколько минут отчаянно цеплялась за вожделенную мозговую пустоту – смотрела на стоящую на подоконнике бутылку и шептала «только не мысли, не мысли, не мысли…», - но в какой-то момент реле сорвало, и понеслось.
Вкравшийся в комнату закат обнял сидящую на диване Лайзу розоватыми лучами, обогрел, приласкал, расслабил, заставил думать. Заставил вспомнить.
Вот здесь на полке стояла книга – толстая, в рифленой обложке, нижний край помят – «300 позиций любви». Мак принес ее в квартиру… Когда? Успел, подкинул, зачеркнул три позиции маркером…
Может, этого не было?
Было.
На этом ковре она когда-то сидела, не замечая затекших ног, рисовала картину. Яхту. Выводила на ее борту слово «Мечта», а вокруг валялись карандаши…
Приснилось?
Не приснилось. Все было наяву.
Сначала рисунок яхты, затем куча записок, которые так никто и не решился передать, а после множество упаковок с крупой, консервами, хлебом – их она собиралась взять с собой на катер. Катер… На котором собиралась плыть, чтобы искать Мака.
Как давно.
Недавно.
Давно.
Недавно.
Не было…
- Было! – выкрикнула она вслух пустой комнате и одновременно сжала зубы и кулаки.
«Я не дам себе поверить, что всего этого не было. Не дам себе сойти с ума. Забыть».
Все было. Все. И если поганый голос разума еще раз попытается ей напеть, что самые ценные воспоминания ее жизни – ложь, она заткнет его так далеко, что тот уже никогда не выберется наружу.
Все было. Мак. Ее счастливая жизнь. Пробуждения по утрам, улыбки, смех, дела, поездки… Была та погоня, когда она думала, что умрет, был стол и свет лампы… Была боль, много боли, а после было счастье, укутанное теплыми мужскими руками. Они жили вместе, занимались любовью, строили планы, ходили в гости. Смотрели по вечерам фильмы, работали в гараже, ужинали, разговаривали и снова любили друг друга. Всегда любили. Ни дня не прошло, чтобы их чувство потеряло хоть искру – оно всегда горело между ними ярко – иногда грело, иногда жгло, но никогда не гасло.
- Тату… - сорвался вдруг с губ хриплый шепот, и рука непроизвольно потянулась к ключице. – Тату.. Печать!
И Лайза резво вскочила с дивана. Метнулась в спальню, шлепнула по пути пятерней по выключателю, распахнула дверцу шкафа и уставилась в зеркало на свое отражение. Оттянула майку, увидела знакомые коричневые очертания и судорожно выдохнула. Печать сохранилась, не исчезла – печать Мака, - ее линии, проступившие сквозь тонкую кожу бледно, но отчетливо выделялись над левой грудью. Ее драгоценность. Ее доказательство. Единственное, что осталось из прежней жизни после проклятого Портала.