Чейзер 2 - стр. 15
Она не вернется туда, потому что теперь сидит здесь. На лавочке. А в той временной ветке уже ничего не произойдет – она оборвалась, наверное. Или обрекла Мака на одиночество.
Сердце и горло сдавило одновременно. Если бы не присевшая в этот момент на скамейку старушка, Лайза разрыдалась бы в голос, а так она лишь осторожно промокнула глаза, отодвинулась в сторону и сделала вид, что рассматривает фонтан.
Соседка тем временем достала из пакета книгу, протерла висящие на цепочке очки и аккуратно водрузила их на нос – раскрыла страницы на месте воткнутой между ними закладки-календарика, взялась за чтение.
- Простите… - Лайза не хотела спрашивать, но не смогла себя сдержать. Боялась ответа, как мазохист боится очередного удара плетью, но и ждала его тоже. – Можно вопрос?
- Конечно.
Пожилая дама зачем-то сняла очки; закладка-календарик вернулась на место.
- Какой сейчас… сегодня год? - глупый вопрос, тупой. Как в фильмах про сумасшедших героев, которые не удосужились прочитать инструкцию, прежде чем воспользовались машиной времени. – Двести шестнадцатый?
- Все верно – двести шестнадцатый.
- А двести семнадцатый еще не наступал?
Старушка захлопала глазами; ее испещренные морщинками губы неодобрительно поджались – ясно, тоже решила, что Лайза слишком много приняла на грудь накануне.
- Нет, вы не подумайте… я не пью…
Поздно. Пакет, куда отправилась книга, раздраженно захрустел; вновь мелькнули полы длинной юбки – женщина поднялась и зашагала прочь. От греха подальше. Прежде чем присесть вновь, она пропустила не одну, не две, а целых четыре по счету от Лайзы скамейки.
*****
Эта мысль пугала сильнее всех прочих: ей необходимо вернуться в особняк и встретиться с Маком. Необходимо убедиться, что он…
Не помнит.
Если бы Лайзе сообщили о том, что ее новую машину угнали, она бы расстроилась, но после пожала бы плечами – это всего лишь машина, найдут. Если бы попросили вновь сесть на мотоцикл – скрипнула бы зубами и пошла переодеваться в кожаные штаны – надо, так надо. Если бы отказал подписывать контракт клиент – фыркнула бы и отправилась на поиски нового.
Потому что это всего лишь неприятность, а неприятности исправимы – дело житейское, – она всегда переносила их стойко.
А вот теперь расклеилась.
За окном вечерело; золотились улицы и окна домов – она все-таки нашла остановку и села в попутный автобус, - и по мере того, как открывающиеся и закрывающиеся двери приближали ее к конечной точке путешествия, все сильнее хотела сбежать. Попросту выпрыгнуть из салона и нестись сломя голову, пока не выдохнется, не выбьется из сил и не рухнет на землю, чтобы посидеть с закрытыми глазами, а после открыть их и обнаружить, что все это было сном. Что на дворе, как и прежде, двести семнадцатый год.