Четырнадцатая дочь - стр. 57
Отец сидел на красной герцогской скамье у стены справа, чуть склонив голову – знак того, что он внимательно слушает. Перед ним на скамьях просителей сидели служители Семи богов, одетые в традиционные плащи.
Цвет одеяний был не привычно серый, а бело-желтый. Рут пригляделся и решил, что это шелк. В Керсе служители предпочитали лен, спряденный с шерстью. А в холодное время года и вовсе чистую шерсть. Значит, все семеро – не из Таруса.
Лица служителей были усталыми, с опухшими веками. Лобные перевязи несли знаки богов. Рут пробежался глазами. Знак надорванного снизу сердца – служитель Эригу Честного. Сердце, разомкнутое сверху, – служительница Алора Понимающего.
К перевязи слуги Унхора крепилось сердце с вписанным в него треугольником основанием вниз, знак воздержанности. Служитель Йалди единственный нес на лбу целое сердце, без дополнений, так как любви приличествует только такое сердце.
Служитель Велаты – слеза в сердце. У служительницы Зойден Скромной на знаке было сердце, расколотое сверху вниз. Слуга Коэни Милосердного имел поверх сердца треугольник основанием вверх.
Еще никогда на его памяти к отцу не приходили служители всех Семи богов одновременно. Да еще издалека. Рут обратился в слух.
– Мы решились на небывалое, – резко сказал служитель со знаком Велаты Сострадающей. – Мы пришли умолять вас, герцог, ваше сиятельство…
– Что есть мои титулы перед лицом Семи богов? – Герцог еще ниже склонил голову. – Называйте меня Франц. Великая честь, если так меня назовут люди, с которыми говорят сами боги.
– Боги говорят мало, но много слушают, – вступила в разговор невысокая женщина с сердитым лицом – служительница Зойден Скромной. – Я уверена, герцог, что богиня оценит вашу скромность. Но все же мы будем именовать вас герцогом, чтобы явить ей и нашу скромность.
– Да будет так, – торопливо вмешался служитель Сострадающей. – А теперь, может, поговорим о событиях в Майлоке? Все началось с двух мертвецов, которые вернулись домой после похорон, герцог. Мы их похоронили заново и вновь освятили могилы камнем и ветвью. Но на следующую ночь они восстали опять. А вместе с ними поднялись семь похороненных в тот день и девять похороненных за день до этого. Каждую ночь мертвых поднималось все больше. Через декаду люди устали закапывать заново трупы и начали их жечь. Мы надеялись, что несчастные наконец обретут упокоение – но увы, они вернулись в обличье призраков. С ними пришли свежие мертвецы и скелеты. Нам не оставалось ничего другого, как жечь всех, кто мог гореть.
– Весьма разумное решение, – пробормотал герцог Франц. – По крайней мере, вы избавили город от заразы. И от вони.