Четырнадцать дней - стр. 47
На это ушло немало времени: ведь было не так, как сейчас, когда предложение руки и сердца умещается в сто сорок четыре символа и требует меньше усилий, чем просмотр видео в «Тиктоке». И все же Кларисса ему написала. А Эйб ей ответил, и постепенно, год за годом, их отношения продолжались. Кларисса была на два года младше, поэтому ему пришлось подождать. Два первых курса в колледже он переживал, что она окончит школу и выскочит за парня, с которым пойдет на выпускной бал, а Эйб больше никогда про нее не услышит.
И действительно, долгое время он не получал от нее весточки. Прошло уже целое лето после выпускного, а она не позвонила и даже не прислала открытки с благодарностью за подарок, который он ей отправил на окончание школы, – прелестную антикварную пудреницу, найденную в секонд-хенде. Эйб подумал, что навсегда потерял Клариссу.
И вдруг во время переезда в другую квартиру перед началом третьего курса ему в глаза ударила вспышка света – такая яркая, что он чуть не уронил лампу, которую нес. Он моргнул, обернулся – и увидел Клариссу на другой стороне улицы, где солнце попадало на зеркальце в пудренице как раз под нужным углом, чтобы отразиться в его сторону. Помаргивая, как он моргал ей раньше.
Они прожили вместе больше сорока лет, до самой смерти Клариссы, и он не смог оставаться в их доме без нее – без девчонки, которая спасла его от участи хуже смерти. Вот и переехал сюда.
– Такая история, – заключила Хелло-Китти, бросив хладнокровный взгляд на Евровидение.
Я оглядела слушателей, пытаясь понять, разделяют ли они мои подозрения. К моему удивлению, Кислятина украдкой смахивала слезинку, и даже Евровидение притих.
– Теперь понятно, почему он все время был раздражен, – сказала Мозгоправша. – Бедняга!..
Похоже, она собиралась продолжить мысль, но тут зазвонили колокола базилики Святого Патрика. Восемь часов вечера. Я впервые заметила, какой лязгающий у них звук – и к тому же нестройный. Один из колоколов явно с трещиной, потому что на последнем ударе звучит очень глухо. Звон колоколов уже превратился в принятый по умолчанию сигнал к завершению вечерних посиделок, и все принялись выползать со своих мест и прощаться с остальными, сохраняя дистанцию в шесть футов.
Я хотела промолчать. Мне-то какая разница, что девчонка плетет небылицы? Но ее ухмылочки меня достали. Она знала, что я знаю. И все же я не стала выводить ее на чистую воду при всех. Словно невзначай, я подошла к Хелло-Китти и нависла над ней, пока она убирала на место беспроводные наушники. Она посмотрела на меня снизу вверх, с вызовом.