Четыре Воина - стр. 16
С того дня, как провинившегося служителя отправили убирать за скотиной, его обязанности были поручены монаху по имени Брозя. Он был толст, достаточно ленив и любил, когда выпадала такая возможность, пропустить стаканчик вина в одной из городских таверн. Наставник неоднократно грозился его наказать. Какое-то время Брозя вел себя примерно, но потом, когда очередная взбучка забывалась, он вновь принимался за старое.
В один из базарных дней Брозю отправили в город за овощами. Пристроив тележку груженую покупками сделанными на базаре возле небольшой таверны, Брозя сунул мохноногому муртису, впряженному в тележку, пару морковок и отправился «промочить горло». Он твердо сказал себе, что быстро выпьет один стакан самого слабого из имеющихся вин, и тут же поедет прямиком в монастырь. Вино было таким вкусным и так хорошо пошло, что Брозя выпил и второй, и третий стакан. В голове у него слегка зашумело. И Брозя, чувствуя приятную расслабленность, испытал желание, для получения совсем уж полного удовольствия от прекрасного дня, дружески поболтать с другими посетителями. Выслушав пару историй торговцев шерстью и долгий и не показавшийся Брозе интересным рассказ одного из местных торговцев, Брозя решил, что у него-то тоже есть история. И она, как раз очень даже интересная и даже таинственная. Заказав «под рассказ» еще один стакан, самый последний, Брозя развалившись на скамье, с важным видом поведал об удивительной находке сделанной после грозы в Главном молельном зале монастыря. Большая часть присутствующих его не слушала. Монастырская жизнь не была самой интересной темой. Закончив рассказ, обиженный монах, не получивший должного признания, поднялся и раскачиваясь из стороны в сторону, направился к заждавшемуся муртису, успевшему, как оказалось, сожрать за время его отсутствия половину моркови. Брозя хотел поколотить наглое животное, но был слишком пьян и едва не свалившись в сточную канаву, кое-как влез в тележку и стегнул пожирателя моркови. Прожорливое, но умное животное послушно потрусило в нужном направлении. Позади него из тележки раздавался богатырский храп.
Брозю примерно, на этот раз, наказали и запретили покидать монастырские стены в ближайшее время.
А спустя десять дней в монастыре случилась, как и предрекал выживший из ума старый монах, самая настоящая беда.
Утром Наставник не вышел из своей комнаты. И когда подошло время молитвы, и он так и не появился было решено пойти посмотреть, что же случилось. Войдя в комнату, монахи в ужасе застыли. Наставник лежал в луже крови возле своей кровати с перерезанным горлом. Ни разу ни в одном из монастырей, не считая времен далеких войн, не происходило убийств священнослужителей. Кто и по какой причине мог пойти на такое страшное злодейство было совершенно непонятно.