Четыре ветра - стр. 53
И правда сухое.
Лореда не сомневалась, что на самом деле этот праздник придумали мужчины, чтобы хвалиться друг перед другом.
– Ты такая красивая, – сказала мать.
Она зашла в спальню дочери, даже не постучав. Это вызвало раздражение у Лореды, но она сдержалась и ничего не сказала. Мать встала позади нее, на мгновение их лица вместе отразились в зеркале над умывальником. Рядом с загорелой кожей и черными, стриженными до плеч волосами Лореды мамина бледность особенно бросалась в глаза. Почему у мамы кожа никогда не загорает, только краснеет и шелушится? Она даже не постаралась что-нибудь сделать с волосами, только уложила косу вокруг головы. Вот у Стеллы мать всегда красится и завивает волосы, даже в эти трудные времена.
А мама даже не пытается хорошо выглядеть. Платье из мешковины с цветочным узором, причем по меньшей мере на размер больше нужного и только подчеркивает, какая мама высокая и худая, пуговицы застегнуты до самого горла.
– Прости, что я не смогла сшить тебе новое платье или хотя бы купить носки. В следующем году. Когда пойдет дождь.
Как только мама еще способна выговорить эти слова? Лореда отстранилась, пригладила волны, которые ей удалось создать в волосах, ложившихся на плечи, взбила челку.
– А папа где?
– Лошадь в фургон запрягает.
– Можно Стелле у нас переночевать? – спросила Лореда, обернувшись.
– Конечно. Но утром тебя, как всегда, ждет работа.
Лореда так обрадовалась, что даже обняла маму, только та тут же все испортила: прижимала ее к себе слишком долго и слишком крепко.
Лореда высвободилась.
Мама грустно сказала:
– Иди вниз. Помоги бабушке собрать еду.
Лореда поспешила на кухню, где бабушка уже упаковывала кастрюлю с минестроне. На столе ждала тарелка канноли со сладкой рикоттой. Оба блюда на празднике станут есть только итальянцы.
Лореда накрыла поднос с десертами полотенцем и отнесла в фургон, потом забралась на заднее сиденье и села рядом с отцом, он обнял ее и прижал к себе. Бабушка и дедушка заняли места спереди. Мама последней села в кузов.
Энт пристроился рядом с мамой, прижался к ней. Он без умолку болтал, и чем ближе они подъезжали к городу, тем возбужденней звенел его голос. Лореда заметила, что отец непривычно молчалив.
На горизонте показалось Тополиное. Жалкий городишко прикорнул на плоской равнине посреди нигде. Только водонапорная башня возвышалась на фоне безоблачного голубого неба.
Еще не так давно в городке царили патриотические настроения. Лореда помнила, как старики говорили о Великой войне на каждом собрании. Кто воевал, кто погиб, а кто выращивал пшеницу, чтобы накормить солдат. Тогда во время Дней пионеров фермеры желали показать всем, как они гордятся собой и своим трудом.