Четыре ветра - стр. 50

Она замедлила шаги, прислушалась – звук повторился.

Она опустила ведро и, обойдя амбар, увидела Рафа: он стоял у трещины в земле, опершись на грабли и низко надвинув шляпу на лицо.

Он плакал.

Элса подошла к мужу и молча встала рядом. Ей всегда было трудно подобрать слова, когда она с ним разговаривала. Она боялась сказать не то, оттолкнуть его, когда хотела, напротив, стать к нему ближе. Характером он походил на Лореду: взрывной, переменчивый. Эти эмоциональные вспышки Элса не могла ни укротить, ни понять. Поэтому она обычно молчала.

– Я не знаю, сколько еще смогу выносить это, – произнес Раф.

– Скоро пойдет дождь. Вот увидишь.

– Как ты до сих пор не сломалась? – спросил он, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

Элса не знала, как на это ответить. У них дети. Им нужно быть сильными ради детей. Или он что-то другое имел в виду?

– У нас же дети.

Он вздохнул, и Элса поняла, что сказала что-то не то.

В том сентябре жара не щадила Великие равнины: день за днем, неделя за неделей она сжигала все, что сумело пережить лето.

Элса плохо спала, а точнее, совсем не спала. Ее мучили кошмары, ей виделись истощенные дети и умирающие растения. Скотина – две лошади и две коровы, кожа да кости, – как-то выживала, питаясь дикими колючками. То небольшое количество сена, которое удалось запасти, почти закончилось. Животные часами стояли неподвижно, словно боялись, что каждый шаг может их прикончить. В самое жаркое время, когда температура поднималась выше ста пятнадцати градусов[18], глаза у них стекленели. Семья Мартинелли старалась как-то поддержать животных, но воды не хватало. Каждую каплю из колодца приходилось беречь. Куры будто впали в летаргию и почти не двигались – лежали в пыли бесформенными кучками перьев и даже не кудахтали, когда их тревожили. Они все еще неслись, и каждое яйцо казалось Элсе золотым, хотя она и боялась всякий раз, что это – последнее.

Сегодня, как и обычно, она открыла глаза прежде, чем закукарекал петух.

Она лежала, стараясь не думать о мертвом огороде, о высохшей земле и приближающейся зиме. Когда солнечный свет проник в окно, Элса села и позволила себе прочитать главу из «Джейн Эйр»: знакомые слова успокаивали. Потом отложила роман и встала – тихонько, чтобы не разбудить Рафа. Одевшись, она задержала взгляд на спящем муже. Вчера он допоздна сидел в амбаре, а когда появился в спальне, его пошатывало, от него пахло виски.

Элса тоже не могла уснуть, но они не попытались найти утешение друг в друге. Наверное, не знали как, потому что за эти годы так и не научились утешать друг друга. А может, если жизнь так ужасна, ничто уже не утешит.