Четыре сына. Рождение легенд - стр. 68
– Нет, просто я не смогу сдерживать себя в присутствии Атонаха. А ты сам знаешь, как его кабинет (да и он сам) нашпигован всякими артефактами. Мы никуда не убежим, если пойду я. Чернокнижники сотрут память и тебе и мне, и мы снова будем жить в неведенье.
– Ладно, ладно. Я все понял. Только надо придумать, как заставить его выпить это зелье.
Повисло молчание. Прошло минут десять, прежде чем Бирм подал голос.
– А зачем нам усыплять Атонаха? Все равно он хватится нас только к вечеру.
– Нас-то может быть, а вот Ганса он проверяет куда чаще. К тому же если он обнаружит пропажу раньше вечера, мы ничего не сможем сделать.
– Тогда надо заставить его как-то выпить эту дрянь…
– Может подлить в его любимый кофе? – спустя пару минут предложил Бирм.
– Ну конечно! Зайди и скажи: "Отец, я тут решил за тобой поухаживать, вот кофе тебе сварил, которое умеют варить только тармийцы из ядовитых зерен, которые убьют тебя, если приготовить неправильно".
– Ну, предложи ты что-нибудь! – разозлился Черный, метнув на Белого яростный взгляд.
У Дамаска тоже идей не было. Но замысел с кофе зацепил его. Думая, о способах влить в Атонаха бармидос, он почему-то снова и снова возвращался к этому горькому неприятному напитку. Пока, наконец, его не озарило.
– Сейчас идешь на кухню, берешь чай, сок, неважно. Вливаешь туда снотворное. Направляешься с этим делом к Атонаху. Говоришь, что научился превращать один напиток в другой. Заставляешь его отпить чай, врешь, что сейчас превратишь его в лучший тармийский кофе, а пока ты врешь, он уже уснет!
Бирм широко улыбнулся, обнажив свои белоснежные блестящие зубы.
– А что дальше?
– Мы с Гансом будем ждать тебя на улице.
– Это я понял. А дальше-то что мы будем делать? Куда направимся? – допытывался Бирм.
– На месте объясню. Время не ждет.
Черный согласился. Выбегая из зала Волшебства, Дамаск резко остановился и замер в проходе, смотря на спящую няню. Он подхватил сползающего с рук Ганса, который отчего-то становился все тяжелей и тяжелей, и глянул на Бирма. По нервным движениям темнокожего парня было понятно, что волнение растет его с каждой секундой.
– Что? – нетерпеливо спросил он молчащего Белого.
– Закрыть-то мы ее здесь закроем, но вот когда она очнется, то такой шум поднимет, что до самого Заршора будет слышно…
Бирм быстрым движением глянул за спину Белого, в зал Таинств.
– И что ты предлагаешь?
Мысли метались в голове, как рой взбешенных пчел. У Дамаска было ощущение, что он опаздывает, что если сейчас он что-то не придумает, то разверзнутся небеса, и его поразит молния. Маленький Ганс, не издавая ни звука, крепко вцепился в жилетку старшего брата и испуганно смотрел на Бирма своими огромными зелеными глазами.