Четыре сына. Игры со временем - стр. 75
– Бермеса никогда не касалась рука Светлой. Светлая дарит Бермесу покой и счастье. Теперь Бермес понимает, почему Боги боялись Силы Светлых. Такая Сила, что сокрыта в Светлейшей, может порабощать. Бермес поможет Светлейшей. Бермес знает, что ищет Светлейшая. Светлейшая должна жить, лишь она может спасти наши души.
– Кто эти Боги, Бермес? – затаив дыхание, спросила Энира, чувствуя, как какая-то огромная тайна разворачивает перед ней свои могущественные крылья.
– Бермесу хочется помочь Светлейшей, но если он расскажет, то умрет, – продолжая баюкаться в ладони лиры, трансовым голосом ответил мелиграл. – Но если Светлейшая пожелает, он расскажет.
Желание узнать было столь сильно, что сердце Эниры пропускало удары, но она не хотела больше смертей.
– Я хочу, чтобы ты жил, Бермес… – собираясь спросить еще про помощь, которую он предлагал, лира осеклась, заметив, как из-под закрытых век человечка потекли слезы.
В душе разверзлись такие противоречивые чувства. Энире было жаль это маленькое создание, которое, кажется, никто никогда не любил, ей хотелось обнять его, приласкать, подарить хоть немного любви и человеческого тепла. Но с другой стороны, лира испугалась этой подобострастной ласки, с которой мелиграл вцепился в ее руку.
Поэтому Энира решила отстраниться от него, аккуратно вытаскивая ладонь, чтобы не обидеть Бермеса.
– Ты хотел куда-то меня сопроводить? – мягко спросила она.
Бермес открыл просветлевшие глаза, в глубине которых плескалось серое море умиротворения.
– Бермес должен сопроводить Светлейшую к господину, – поклонился мелиграл. – Хозяин очень зол. Бермес будет рядом, чтобы помочь Светлейшей, если возникнет такая необходимость.
Сердце екнуло. Но Энира была к этому готова. Свои действия она считала справедливыми, поэтому спящая совесть баюкала ее страх перед разгневанным правителем. Выпрямившись, лира с улыбкой произнесла:
– Веди.
Тяжелая дверь из темного лакированного дерева отворилась, впуская Эниру в кабинет султана Эссора. Яркий полуденный свет Илара слепящими волнами врывался в комнату из высоких окон, укутанных по краям тяжелыми алыми портьерами. Прямо напротив входа, находился широкий резной стол, украшенный витиеватыми лозами саданского широколистного вьюна, любовно созданными талантливым резчиком по дереву.
Однако стол сейчас мало интересовал Эниру. Гораздо больше ее волновал пышущий яростью султан, который всем весом продавливал красивую крышку стола, упираясь в него ладонями. Он тяжело дышал, на скулах разлились белые пятна гнева, ноздри раздувались, словно крошечные кузнечные меха, а в голубых глазах плескалась темная буря.